ЮНУС ТХУГО

Радостная и одновременно печальная новость облетела тюрьму. Умер Сталин. По-разному восприняли новость арестанты: одни,- и это были, в основном, "суки" и политические,- откровенно радовались такому событию, другие, в основном, воры, даже прослезились. В воровском мире Сталин был очень почитаемым руководителем, и многие считали его для себя большим авторитетом. Тюрьма затихла на целых три дня. Создалось впечатление, что зэки держат траур по вождю. На самом деле, вероятно, так оно и было. Через три дня в Централе начались непонятные волнения, как-будто тюрьму "разморозили". Со всех камер доносились...

После длительного лечения Азамата уже не повезли на суд, а просто объявили ему о замене строгого режима на особый, что подразумевало содержание заключенного в тюрьме. Судьба-злодейка в очередной раз сыграла с ним злую шутку... Сменив несколько этапов, он, наконец, увидел огромное здание Владимирской тюрьмы, окруженное по всему периметру высоким кирпичным забором с натянутой поверху колючей проволокой. Массивные железные ворота, захлопнувшиеся за ним с тяжелым лязгом, ознаменовали новый поворот в его судьбе. Владимирский централ - тюрьма для особо опасных преступников в г...

Всё началось среди ночи. Двери барака шумно распахнулись, и в хату ворвались насколько десятков вооруженных кто ножами, кто кастетами, кто металлическими цепями урок. Возглавлял всю эту бешеную ораву огромный обезьяноподобный детина с черной повязкой на левом глазу. Всю левую половину лица пересекал длинный уродливый шрам, что придавало всему его облику некую зловещую мистичность. Видать, именно по этой причине его и наградили погонялом Шрам. Ворвавшись в барак, вся эта, уверенная в своей непобедимости и безнаказанности кодла, сгрудилась за спиной своего вожака в центре барака. Раздался зычный,...

"Хозяин" лагеря и "кум" имели, на удивление, подходящие для такого места работы фамилии: майор Баранников и капитан Козловский,- что являлось постоянным предметом шуток и анекдотов у заключенных. Как показала жизнь, они полностью соответствовали своим фамилиям, что они и подтвердили, буквально, на третий день после захода нового этапа на зону и "вступления на должность" Азамата. Вызвав к себе для ознакомительной беседы нового "положенца", "хозяин", увидав перед собой молодого и, по его мнению, ничего не понимающего в жизни парня, решил сразу "взять быка за рога". Вместе с "кумом" они начали...

Камера, куда определили нашего героя после "больнички", встретила его бурным ликованием, и сидельцы, практически, на руках отнесли нашего героя на уже подготовленное персонально для него почетное место у зарешеченного окна. Камера была рассчитана на 16 человек, но над шконкой смотрящего не было второго яруса и, поэтому, в ней размещались 15 арестантов. Бывший "смотрящий" буквально вчера был перекинут на другую "хату", и Азамата уже встречали как нового положенца. Был накрыт приветственный стол, из соседних "хат" присылали "грев" /курево, чай, ханка.../, и "вертухаи" не успевали передавать "малявы" от "местных" авторитетов с поздравлениями и выражением уважения...

Чуть ли не каждый час забегал в палату начальник тюрьмы, чтобы справиться о здоровье лежащего без сил юноши. И, хотя его буквально пичкали глюкозой и усиленно кормили куриным бульоном, силы возвращались очень медленно. Уже оставались считанные часы до приезда комиссии, которую, по слухам, возглавляла очень дотошная женщина из организации Международного Красного Креста, и никакие, предлагаемые кумом "легенды" о неожиданном резком заболевании здорового молодого парня, не устраивали начальника, который, в буквальном смысле слова, дрожал за свое место, а побои, еще достаточно явно вырисовывавшиеся на теле парня, не оставляли сомнений о применении в тюрьме незаконных методов воспитания...

Тяжело с гулким звуком захлопнувшаяся за ним дверь камери оставила Азамата наедине с четырьмя закаленными в боях и войнах зэками, и в камере на мгновение повисла "гробовая" тишина. Даже цирики, затаившиеся за дверью в предвкушении кровавого зрелища, затаили дыхание и как-будто перестали дышать. У юноши не было с собой никакого оружия, он мог надеяться только на свои крепкие кулаки и острые зубы, которые он, не задумываясь, готов был пустить в ход. Однако, то, что произошло дальше, повергло в недоумение не только его самого, но и ожидавших другой развязки надзирателей, продолжавших дежурить у двери...

Этап с одним единственным этапируемым прибыл в Саранскую тюрьму поздно ночью. Это-невероятно, но на тюрьме уже всем было известно о его прибытии, и из многих зарешеченных окон неслись приветственные крики. Несмотря на столь поздний час, вся администрация тюрьмы была на месте и очень долго и тщательно проверяла сопроводительные документы на вновь прибывшего. Наконец, когда все формальности были соблюдены, полностью обессиленный после такого долгого переезда юноша вздохнул с облегчением в надежде, наконец-то, растянуться на шконке и поспать, но не тут-то было. Его отвели в допросную, куда вскоре...

Зима 48-го года была малоснежной и очень холодной. Сорокаградусные морозы просто разрывали изнутри многолетние деревья, которые не смогли защитить себя снежной шубой. Непрекращающиеся сильные ветра разносили треск лопающихся деревьев на многие километры, и этот жуткий звук, наряду с нескончаемыми завываниями ветра, не давали уснуть арестантам вологодской тюрьмы, где уже больше месяца пребывал Азамат. Всех его "подельников по бунту" уже давно раскидали по сибирским лагерям, а его, почему-то, несколькими пересылками переправили в Вологду, куда вслед за ним, каким-то неведомым образом, тут же...

Зловещая тишина на мгновение повисла в бараке. Все понимали, какая развязка ждет шагнувших вперед. Но беспредельщики даже не подозревали, чем обернется такой "наезд" на Кавказский этап... Перед глазами Азамата всплыло его детство: жесткий, буквально, высеченный из камня дед, строгий и бескомпромиссный отец,- оба с несгибаемой волей и твердым характером, всегда повторявшие своим внукам и сыновьям: "Никогда не забывайте, кто вы и не смейте опозорить свой род, лучше - смерть!". Устыдившись своей секундной слабости, отбросив все сомнения, молодой адыг сделал шаг вперед. От такой дерзости даже Барин потерял дар речи и с нескрываемым интересом стал разглядывать юношу...

Позднее "Бабье лето" щедро дарило остатки своего тепла, и солнце, как-бы впрок согревало землю перед уже маячившей впереди зимой. Но в "теплушках", куда загрузили этап, было сыро, темно и холодно, и зэки, не имевшие теплой одежды, невольно жались друг к другу, пытаясь хоть как-то согреться. Печки-буржуйки стояли без дела, в вагонах не было дров. На каждой станции состав загоняли на дальние пути и по нескольку часов ожидали смены локомотивов. Никто не знал куда их везут, и лишь по изменению погоды и температуры арестанты понимали, что направление - север. На восьмые сутки поезд, наконец, достиг конечной точки маршрута, и зэки облегченно вздохнули, услышав команду: "Выходи строиться"...

Новость о случившемся очень быстро разлетелась по городу и вызвала разноречивые толкования этого события. Кто-то сочувствовал, кто-то обвинял, а кто-то был рад такому исходу, поскольку все знали, что очень известный своим хулиганским поведением Свист, которого никак не могли обуздать ни милиция, ни общественность, давно ждал возвращения Азамата, и то, что произошло, было ожидаемым. Друзья и родственники стали предлагать Азамату скрыться , но гордый юноша, не раздумывая, отверг все подобные предложения и, когда за ним приехал "воронок, попрощался с родными и отдал себя "в руки" правосудия...