Степан Конаков

Вернувшись, я добил ленту в воздух и начал думать, как перезарядить пулемет. Немного пошевелив мозгами, я сообразил, как поднять крышку и установить новую ленту. Залегать тут в долговременную оборону я, конечно, не собирался. Скоро должно было совсем стемнеть, а грохнуть одинокого пулеметчика для опытных немецких пехотинцев труда не составит. Я только и хотел – отвлечь внимание немецкого командования от хутора и приковать его к совсем другому месту – в нескольких километрах от моей реальной дороги к своим. А для этого… Я поколдовал с прицельной планкой и, подумав, установил ее на восемьсот метров...

Около хуторка стояли полуразрушенные сараи. Вот туда я и сквозанул. Стояли они на абсолютно ровном месте, и подойти к ним незамеченным никто бы не смог. Потому и присмотра за ними, считай, не было. Проскочив за сараи, я присел в густеющей длиннющей тени – было уже около семи часов вечера – и начал копаться в сумке из-под противогаза. Сало еще рано, спирт… спирт скоро, наверное, пригодится, синяки прижигать. Бинты тоже, пожалуй, нужны будут. Немцы ходили по двору, что-то говорили, гоготали, как гуси. Собственно гуси тоже гоготали… Те, которые остались. Потому что их поголовье немного сократилось...

Какое-то время я двигался перебежками и перекатами – а то пулемет на полторы тыщи метров стреляет. Больно стреляет, собака. В тени невысоких кустов я встал на колено, закрыл глаза и постарался раствориться в окружающем мире. Сразу раствориться не получилось. Чтото мешало. Я открыл глаза, увидел свежие коровьи лепешки, плюнул и перебрался подальше в кусты. Так, я птичка, я пичужка… Весело чирикая, я поднимался к солнцу, незаметно оглядывая окрестности. Тишь, благодать, лепота полнейшая. Чу, звонко защебетал… кто его знает, кто это защебетал… А вот еще – чу! Заскрежетал коростель! Я знаю! Я знаю!...

Я уже несколько раз говорил, что всем попаданцам надо брать пример с первопроходимца – с Ильи Лисова. Прикинув, какой у него мог бы быть мандат, я протянул майору пустой бланк послеполетного отчета, который я нашарил в кармане своего комбинезона. Поймав его взгляд, я представил, какой текст майор мог бы прочитать над простой и лаконичной подписью красным карандашом: «И. Сталин»… И майор этот текст и увидел. А что тут удивительного? Как известно: «Мысль, овладевшая массами, становится материальной силой». Так, что ли, сказал классик? Майора пробило в пот. Я представляю… Но надо его быстренько дожимать, времени совсем нет...

Вдруг, видимо, получив команду добить «Як» Василия, оставшийся в одиночестве ведомый сбитого немецкого охотника прибавил скорость и скользнул за уходящим истребителем моего друга. Эт-то еще что? Вы меня, гады, шантажировать Василием собираетесь? Не получится у вас, ребята! Высота пять пятьсот, у меня скорость за семьсот будет, хотите погоняться? А давайте! Я резко развернулся, врубил максимальные обороты двигателя и бросился вслед за преследующим Василия немцем. Скорость быстро росла: 570… 590… 630… 660 – немцы стали отставать. Они, естественно, предупредили «сироту», и немец-ведомый тут же отвернул от Василия и полез вверх...

Но их успешно отсекли «лавочки», правда, атака была на встречнопересекающихся курсах, и «лавки» никого не сумели сбить. Но напугали. «Фокке-Вульфы» прекратили атаку, слаженно метнулись вверх и угодили прямо под удар звена старшего лейтенанта Невского. Тот, как и знаменитый князь Невский, любил врубиться в строй псов-рыцарей и дать им… ну, скажем, прикурить. Вот он и дал! Звено отстрелялось очень удачно, и три дымящих «Фокке-Вульфа» упали в расположении своих же танков. Я представил, как сейчас орет восхищенная пехота, которая очень не любит, когда над ней летают немецкие самолеты, – и на сердце стало веселее...

…И поехало. Да как-то не так все пошло-поехало, не так – как я ни говорил, как ни разъяснял. Человек все равно остается человеком, то есть – существом увлекающимся и ошибающимся. Собственно, каких-то уж совсем фатальных ошибок не было. Так, «неизбежные на море случайности», как пишут в вахтенных журналах кораблей, налетевших на айсберг. В воздухе, что характерно, этих случайностей тоже бывает полно. В общем и целом задачу, определенную мною летчикам у гамака, реализовать удалось полностью. Мы уверенно захватили высоту, трех с половиной тысяч метров оказалось вполне достаточно, и угрожающе нависли над полем боя...