Дед и Холера в Дзен

-Да, точно подмечено, что в психушке заперли тех кто попался, - думала Ольга, метёлкой смахивая снег с тротуарной плитки у магазинчика, в котором работала уж с год. – Крыша у людей с детства едет. Вон, сыночек, в третьем классе уже весь дёрганный стал. А в мои 36 лет не остаётся иллюзий насчёт вменяемости. Порыв ветра сорвал с сугроба снежную крупу и обильно сыпанул на плитку где Ольга только что убрала. Она мысленно плюнула, пока, на это дело и продолжила мести ещё не тронутый снег перед собою...

Вот и очередной Новый Год. Опять время надежд. Точнее одной надежды. Долгие годы я загадываю одно и тоже. Единственное, желание… Меня звать Серёгой. Вчера, тридцатого декабря, мне исполнилось шестьдесят пять лет. Когда-то я считал, что мой день рожденья теряется маленьким пустячком у подножья грандиозного всемирного новогоднего торжества. Хотел бы, чтоб это для меня опять имело значение. Я бы ногу себе отпилил ножовкой, чтобы это опять было так. Скажите: он явно не в себе? Конечно! Охотно соглашусь...

Тридцатилетний Андрей проснулся в своей холостятской однушке. Ночь. Холодный отдалённый свет уличного фонаря проникал в комнату через неплотно задёрнутые шторы. Его разбудил шум снегоуборочной техники. Он жил в старой советской кирпичной пятиэтажке, монументальные стены которой наверняка переживут человечество. Зимой в квартире было откровенно жарко. Потому как, старые чугунные батареи, способные пережить и монументальные стены, выдавали такой градус, что задуманные природой белые пятна на лысом коте – сфинксе, проживавшего с Андреем, были постоянно розовыми, как щёчки любителей парилки...

Как то встретил я приятеля, Игоря. Дружили в детстве. А во взрослой жизни уж лет пять не пересекались. И странное дело, он меня не узнал. Пять лет, это не пятьдесят, чтоб не вспомнить старого знакомого. Я увидел его в торговом центре и, решив свалять дурака, подошёл к нему, словно не узнавая. Спросил, - сколько времени? Игорь посмотрел на меня, на свои часы, буркнул: 16.40, и собрался было идти дальше своей дорогой. Ну, так мельком-то, конечно, можно сразу не признать, - решил я и продолжил донимать его...

II Кристина просто простыла. Поднялась температура. У неё были выходные, и за ненадобностью больничного они не спешили вызывать врача. Редко что ль люди простужаются. Тёплое молоко с мёдом, побольше пить жидкости… Но лучше не становилось. Становилось хуже. Температура под сорок, Кристина вся горела. Через два дня, не смотря на протесты, Саныч вызвал врача. После осмотра её увезли в больницу. - Всё будет нормально, - сказал доктор. А на следующее утро, когда Саныч пришёл навестить жену, ему сообщили, что она два часа назад скончалась...