Василий Криворотов

Я всегда делаю так, как делала бабушка, и мне кажется, что у каждого свой рецепт приготовления опят. ⠀ Для начала, конечно же, перебираем и очищаем грибы. Хорошенько их отмываем. Лично я не мою в двух водах, я мою опята в дуршлаге под проточной водой, так они становятся чище намного быстрее и нет никакого мусора. ⠀ В кипящую воду закидываю опята и варю 30 минут, затем откидываю на дуршлаг и мою, пока из них не потечёт чистая вода без слизи. ⠀ В ту же кастрюльку наливаю свежую воду, по своему вкусу добавляю соль и пару лавровых листьев, закидываю сразу опята и довожу до кипения, варю 5 минут...

Каждый раз, вдыхая аромат герани, я морщила нос, и задавалась вопросом, зачем бабушка их разводит. ⠀ В летней кухне, на деревянных подоконниках, ровным рядом дружно выстроились горшки с геранями. ⠀ Пышные, зелёные кусты красовались белыми, красными, розовыми соцветиями и от благодатного ухода бабушки, стремительно разрастались, перекрывая своими листьями свет на кухню. ⠀ Каждый куст был посажен в глиняной горшок, который нынче называют терракотовым. Некоторые горшки со временем начали покрывается белым налетом, приобретая старый вид...

Большой кочан домашней капусты — хрустящей, свежей, сорванной буквально в моменте. Рядышком домашняя свёкла с сочной ботовой, предназначенной для прожорливых кур и яркая морковка ещё во влажной земле. ⠀ Обычно борщ готовился по воскресениям, когда было мало работы по огороду. ⠀ Бабушка доставала самую большую кастрюлю и приступала к варке приворотного зелья, которым можно было накормить и семью, и соседей, просящих добавки. ⠀ Я была молчаливым зрителем, наблюдала, как бабушка ловко орудует ножом, тонко шинкуя капусту...

Будучи маленьким ребёнком, я мечтала о своём доме, маленьком уголке, где я буду чувствовать себя гармонично, в безопасности, просто дома 🏠 ⠀ Несмотря на мои прекрасные воспоминания, связанные исключительно с бабушкой, мое существование в родной семье было сложным и мучительным. Я уходила в вымышленный мир, пожалуй, отсюда такая любовь к писательству. ⠀ В толстом коричневом блокноте, я описывала свой будущий дом. Детская фантазия рисовала красивый, белый домик в два этажа. ⠀ Большая гостиная красовалась дровяным камином, перед которым стояло кресло-качалка, а на нем пушистый плед...

Яркими вспышками приходило осознание: «Он женат, но та блондинка не жена, а многолетняя любовница, но он хочет жениться на ней! На старой бабе, а не на молодой и красивой Светке. Как же так!» мысли девушки метались, она не понимала, где промахнулась и где просчиталась. «Беременность !Конечно! Та баба готова на все, что бы удержать Костю ». Светка ухмыльнулась, этот трюк она прокручивала не раз. Может ей и сейчас стоит наврать, тогда и она получит свой кусок аппетитного денежного пирога. Мысли спутались с голове разъярённой, но в тоже время обескураженной девушки...

Время любить, мечтать и строить планы на будущее. Варя, молодая девушка, студентка мёд института, сидела на бревне у заледеневшей реки. Такой приятный чудный вечер, сессия сдана, она с друзьями вырвалась на природу глотнуть свежего воздуха свободы. Девушка куталась в мягкий уютный плед, а руки согревала горячая чашка. Друзья заботливо приносили ей свежий чай. Ей повезло с ребятами, алкоголь Варя не любила и друзья уважали ее выбор, не настаивали и не заставляли пить. Она умела веселиться и так, всегда была душой компании...

«Знаете, тихо произнёс Павел, обращаясь к Лере, это очень грустная и жестокая история и я понимаю, как вам больно. Поверьте, я очень хорошо вас понимаю. Но примите то, что вам как минимум, очень повезло с законной женой. Другая бы вас добила. А эта поддерживает. Цените то что есть, цените жизнь и тот дар, что носите под сердцем. А время оно не лечит, оно лишь заглушает боль, и ты привыкаешь с этим жить. Жить, двигаться дальше, строить новые отношения, но память о прошлом навсегда будет с вами. Во благо или во зло...

Супчик, кстати, оказался вполне приличным. Семен первое блюдо готовил обычно из двух ингредиентов: воды и мяса («второе», естественно, из одного). Тут же присутствовали какието корешки, луковички и нарезанные побеги, кажется папоротника. Чего еще насыпала туда Ветка, было непонятно, но создавалось впечатление, что еда немного даже посолена. Это дело он решил расследовать, но не смог, так как девушка, увидев, что мужчина ест с аппетитом и ругаться не собирается, тут же осмелела и принялась тараторить: – В твоих корытах так удобно готовить! Я раньше издалека наблюдала и все понять не могла, почему ты камни в воду не бросаешь...

Семен понял, что она не остановится, и перестал слушать. Его домашний очаг размещался на улице – внутри места нет, да и не холодно пока. Обложен он был с трех сторон крупными камнями – чтобы меньше сдувало ветром. Теперь на этих камнях разогревались куски давно поджаренного мяса, а в кривобокой «кастрюле» булькало чтото, отдаленно напоминающее суп. Куча хвороста, давно требовавшая пополнения, сейчас высилась полноценным холмом. А рядом, на куске шкуры, были разложены разнообразные предметы: кремневые сколки разных форм и размеров, какието костяные и деревянные палочки и загогулинки, моточки сухожилий,...

Было заметно, что, повторяя неуклюжий, но маломальски связный текст, люди получают не просто удовольствие, а прямотаки ловят кайф, похожий на наркотическое опьянение. После трех повторов Восточный Ветер удивленно заморгал глазами и заявил: – Все! Уже не болит! – А у меня живот перестал болеть! А у меня зуб! А у меня!.. А у меня!.. – послышались голоса из толпы. – Тихо! – поднял руку Кижуч. – Сейчас проверим… Он начал медленно подниматься с бревна. Что там у старейшины с правым коленом, Семен не знал: то ли ревматизм, то ли отложение солей, то ли осложнения после травмы, только процедура усаживания и вставания всегда была для Кижуча мучительной, хотя ходил он почти не хромая...

Из пещеры он вылез уже в сумерках. Лагерь, казалось, вновь жил обычной жизнью, только мужчин заметно поубавилось. Семен вспомнил почему. Общаться с кемлибо ему совершенно не хотелось, и он побрел на окраину, к своему шалашу. Но не дошел, так как увидел, что возле его жилища горит костер. «Таак, приплыли, – подумал Семен. – Похоже, мне там действительно жарят мясо». Он сменил курс и отправился искать начальство. Ему бы хотелось поговорить с кемнибудь одним с глазу на глаз, но не получилось – законодательная власть в полном составе заседала у Костра Старейшин. Семен остановился за спинами Медведя и Горностая и стал смотреть на Кижуча в ожидании, когда тот обратит на него внимание...

Честно говоря, Семен и сам не очень хорошо понимал, что это такое, но отступать, похоже, было некуда. Кроме того, он обнаружил, что Художник прав: та, которую он принимал за ребенка, на самом деле оказалась взрослой девушкой вполне «европейских» пропорций. Может быть, на манекенщицу она бы и не потянула, но гденибудь на черноморском пляже, даже в разгар сезона, выглядела бы совсем неплохо – хоть в лифчике, хоть без. – Сейчас увидишь, – авторитетным тоном заявил он. – Встань вот здесь и смотри. А ты, – обратился он к девушке, – перестань бояться! Кому говорю?! Таак! А теперь подними голову, плечи расправь – грудь вперед, спина прямая...