Valeria Mamontova

— Белка! — охнул Таррэн, с внезапным пониманием обернувшись к супруге. — Белка, ты что?.. — Оп-па. — Она растерянно подняла глаза на мужа. — Кажется, ты не зря спалил тот лесок... И твой ясень каким-то образом это почувствовал. Потому что, если верить ему, у Тира скоро появится еще один братик. И мы не нарушим старую традицию твоего рода, в котором у каждого мужчины Л’аэртэ всегда рождалось двое сыновей. Мама дорогая... что ж я с вами делать-то буду со всеми? — Белка! — Мама! Таррэн порывисто обнял супругу, прервав на полуслове, потому что такого чудесного подарка сегодня не ждал. Не думал, не гадал, не надеялся даже, что это вскоре случится...

— Боже... — судорожно вздохнул Линнувиэль. — Она наша. — Тирриниэль горящим взором посмотрел на ясень. — Первая за девять эпох... наша! Мелисса смущенно потупилась и юркнула за спину отца. После чего стрельнула глазами по сторонам, но ощутила ласковое прикосновение к щеке и порывисто прижалась к Элиару. — Ты не против? — Нет, конечно, — с улыбкой шепнул светлый эльф, осторожно касаясь губами ее макушки. — Если тебе нравится быть частью рода, значит, и я не возражаю. Она благодарно сжала его руку и лукаво покосилась на Белку. — Мама, твоя очередь. Осталась только ты. Таррэн и Тирриниэль вопросительно обернулись, Тир гордо выпрямился, ни капли не сомневаясь, что ее примут...

— Вот это была моей... Она еще теплая. А это осталось от Талларена. — Погодите-ка, Таррэн... так это и есть ваш ясень?! — неожиданно громко уточнил Вал. — Такой маленький? Я думал, он в роще стоит, за семью замками! Громадный и вообще... а оно... Таррэн, это не смешно! — Я и не смеюсь, — рассеянно отозвался эльф, медленно поглаживая дерево, которое сам когда-то ранил. — Мы никогда не показывали этого смертным. На самом деле родовой ясень — это не дерево. Вернее, не просто дерево, а все вокруг: наш лес, чертоги, стены и листья... он везде, в каждом корне. Он — это мы, Вал. Именно поэтому ни один эльф не срубит живую ветку и не сорвет красивый цветок...

— А ты уверена, что это — хорошая идея? — с сомнением покосился на свою пару молодой лорд. — Все-таки два века прошло. Белка пожала плечами. — Что двести лет, что тысяча. Не думаю, что волшебную деревяшку заботят такие мелочи. Главное — твое желание и твоя кровь. С кровью проблем не возникнет, потому что из всех потомков Изиара ты к нему наиболее близок. А что касается остального... ты ведь планируешь вернуться? С отцом вы разногласия, как я понимаю, если не уладили, то почти уладили. Поспорить ты тоже любишь, а он как нельзя лучше для этого подходит. Мелиссе надо будет кое-какие вещи освоить у коренных эльфиек, раз уж ее угораздило влюбиться в Эла...

— Ну и что? Вспомнишь, — пожал плечами Тир. — В конце концов, у твоего отца наверняка найдется человек, который в этом хорошо разбирается. Вот у него и поучишься. — Разбирается, говоришь? — откровенно задумался Вал. — А что? Это идея... есть там один такой тип, который на меня похож. Если подправить кое-что, Робсила к этому привлечь, амулет нужный нацепить, подучить и поднатаскать в политике... Старик же знает, что я и трон несовместимы. Отец никогда дураком не был. Ну подумаешь, на коронации покажусь. Пару неделек покручусь как-нибудь, а потом... — Ты неисправим, — покачал головой Таррэн...

— Мрр, — неслышно мурлыкнула Белка, когда ее окатило волной искреннего восхищения. — Пожалуй, я выпрошу у Мирены это платье для дома. И если вдруг пожелаю устроить себе маленький праздник, буду изредка надевать. Не возражаешь? Эльф мотнул головой, все еще пытаясь обрести дар речи, а Гончая победно расхохоталась. — Дорогая, ты слышала? Ему нравится! Думаю, у нас получился неплохой сюрприз. Правда, рыжий? Вал восторженно закивал. — Ты чудесно выглядишь, Бел, — галантно поклонился Элиар. — Честное слово, я сражен. Никогда не думал, что хоть раз в жизни увижу тебя такой. — Мм, — улыбнулась Белка, кокетливо пожав плечиком...

Конечно, Милле была слишком юна и многого не понимала в жизни. Но Элиар умел ждать. И был готов ждать ее столько, сколько потребуется, трепетно оберегая каждый день, каждый миг. Тирриниэль подошел к сыну и, проследив за его взглядом, негромко хмыкнул: — И ты позволишь им быть вместе? — А ты смог бы ей запретить? — вместо ответа спросил Таррэн. — Не знаю. Но она выглядит счастливой. Насколько ты в нем уверен? — Как в себе самом. — Все-таки светлый... Считаешь, он не переступит границ? Таррэн усмехнулся: о нет, на это Элиар как раз не решится. По крайней мере, до совершеннолетия Мелиссы,...

— Брось. Лет через сто это вообще перестанет иметь какое-либо значение, — весомо добавила Белка. — Может, я и ошибаюсь, но мы дадим им хотя бы шанс попробовать. Если не получится, Милле сама это поймет. А если все будет хорошо... что ж, значит, мы обе были правы. Таррэн задумчиво посмотрел на свою пару. — А ты изменилась. Лет десять назад и разговаривать бы с Элом не стала. — С годами приходится меняться, — вздохнула Белка. — Особенно когда есть дети. И особенно когда они становятся взрослыми. Да, мне тоже не нравится, что это случилось так рано. Мне нелегко отпустить Милле и с трепетом ожидать того дня, когда окончательно возмужает Тир...

— Если хотите, я уйду. Сейчас же, немедленно. Я больше не вернусь в пределы и никогда вас не потревожу. Милле вырастет, повзрослеет, научится пользоваться даром. У нее будет семья, дети, хороший дом... или комната в Лабиринте, который ее тоже обожает. Я не стану никому мешать. Достаточно и того, что буду знать: она жива и с нею в порядке. Я на все готов, лишь бы ей не было больно. Таррэн сжал ладонь Белки и, глядя на удрученного светлого, медленно покачал головой. — Ты прав: ты должен уйти. Элиар протестовал не стал. Просто молча поклонился и быстро поспешил прочь. — Да не туда! — с досадой крикнула ему Белка...

— Прости. Я только поэтому не вернулся, — снова сглотнул Элиар. — Мне показалось, Милле... в ней что-то изменилось, и она уже совсем не играет. И когда смотрела на меня тогда... твоими глазами смотрела... мне показалось, что это нечто совсем иное. А я даже не заметил, когда она выросла. Я всегда знал, что у нее твои глаза. Но пока она была мала, еще мог надеяться, что это не страшно, а потом... Прости. Я слишком поздно понял, насколько глубоко увяз. — С-сволочь ушастая... трус несчастный! — Пусть так, — безнадежно отвернулся эльф, чтобы не видеть ее пылающих глаз. — Но я решил не мешать. Вокруг так много хороших парней — красивых и не очень, сильных, смелых...