Руслан Блохин

Моя песня [I] Неправильно, неправильно всегда и везде. Эта черная нить крутится: Она позади меня, передо мной и со мной, Она на каждом вздохе Она в каждой улыбке Она в слезах, в молитве и в гимне ... Не порву, потому что он крепкий, Может святой, хоть и неправ, Может, я не хочу рвать эту ленту; Но везде - Ой! где угодно- Где я буду, это будет: Здесь - в открытую кладут книги, Там с букетом цветов, Вот он узко скатится, Та осенняя пряжа на лугах; И он постепенно упадет в обморок Чтобы снова исцелить, И он снова превратится в ссылку. Но не хныкая, как ребенок, В конце концов, однажды я буду сражаться...

В разобранном виде, Баллада А ТАКЖЕ Ни вечером, ни утром ее не увидеть, Потому что разделся ... II Между тем, три швеи стоят с ящиками. И много сапожников, Что, ничего не видя, с вашими догадками Снимают мерки. III Тем временем дети в утренний час Они куда-то ходят в школу; Плуг вытаскивает плуг, и течет Висла, И Варта с Нидой. IV Блаженный пейзаж, блаженный утренний аромат, Когда восходят полярные сияния - Но хорошо, когда она, разделась, Он не может видеть! V Мир говорит: «Пусть оденется. Тремя способами: Пестрые Запад-Восток возьмут одежду Или - мешок траура! ......

Вальс Уже зеркало, звук цилиндра медленно поворачивается, и подсвечник уносится в коридоры. И смотрите: сотня подсвечников шатаются в тумане, сотня зеркал отражает катящееся бревно. И пыль розовая, как лепестки яблока, И искры, подсолнухи колыхающихся труб. Распростерся, как кресты в агонии, Стекло рук, черное оружие, белое руки и ладони. И они кружатся в их суженные глаза, пристально глядя, И шелк шелка на наготе, ох шипение ... И перья и жемчуг в ревущем пространстве, И шепот, крик и головокружение, и ритм. Год девятьсот десятый. Часы уже бьют, Лат мягко просачивает песок сквозь песочные часы...

Две любви Ты поднимешься наверх в дом Отца, а я спущусь в темную долину, где скатилась раненая любовь, ты назовешь меня по имени с синего гребня, я отвечу тебе из глубины долины ломким шепотом, если мы оба бежали, мне было бы легче оставить эту любовь внизу, все здесь - как забытая рота клятв раздавила польскость Библия проклятых в долине костей Иезекииля речь снесла шлемы, как слова пряжки как слова черепа, как слова, я хотел бы лечь с тобой, чтобы заснуть в вспышках планет, но мое сердце разбито,...

Бахчисарай И все же огромное поле, уже пустое из Гираджей! Паша лоб подметал подъезды и подъезды, Диваны, троны власти, любовь к убежищу, Саранча прыгает, гадов окутывает. Сократите окна пестрой ипомеи, Взбираясь на глухие стены и потолки, Занимает человеческий труд во имя природы, И он пишет Валтасар буквами «РУИН». Посередине зала - сосуд, вырезанный из мрамора; Это гаремный фонтан, он до сих пор стоит невредимым...