Сергей Антонов

талин молчал, задумавшись. С военной точки зрения он признавал правоту Кузнецова – корабли уже превысили необходимый уровень риска, на который он соглашался. Да и в оперативном искусстве войны на море Верховный Главнокомандующий честно считал себя не слишком разбирающимся – то ли дело армия. Так что оставалось согласиться с наркомом, разрешить кораблям, уже окупившим свою постройку, уходить на север, пока союзнички не стянули силы, чтобы заняться ими по-крупному. С другой стороны, из местной ситуации можно было извлечь некоторую выгоду, чтобы адмирал флота не думал о себе и своих моряках в очень уж розовых тонах...

Первый! – Борис с азартом ухватился за гарнитуру полковой связи. – Они нас за «жу-жу» приняли! Их тряхнуло еще раз, и теперь здорово. Была б башня – заклинило бы, как пить дать. Нет, точно приняли за «семьдесят шестых», почти не бронированных, потому и полезли, чтобы числом смять – раз не вышло из импровизированной засады сжечь первым залпом половину полка. Потому и полезли на рожон, чтобы их пукалки могли СУ-76 истыкать, как швейные машинки. «Стюарт» хоть и дерьмо как легкий танк, особенно по стандартам конца сорок четвертого, но свое дело знает туго. Нет, противника было меньше, чем поначалу показалось с перепугу, – рота, наверное, значит, семнадцать штук...

Твоя копия, – отрывисто сказал комполка, протягивая ему плотный конверт. – Я за тебя уже расписался. Стартуем через сорок минут, короткий марш, стрельба с закрытых позиций, в огневых карточках все цели расписаны. На нас запланированы только закрытые, но всякое может случится, так что держать ушки на макушке. Как брательник? – Ничего. – Ладно, я дальше, читай пока. Он спрыгнул с башни и побежал дальше. – Постой, с ума сошли? – закричал ему вслед Борис. – Сорок минут, и… все? Они обалдели? – Отстань! – проорал майор, обернувшись на бегу. Хотел добавить что-то, но только рукой махнул. Не теряя времени,...

Крейсер шел зигзагами, лихо кренясь на циркуляциях и постепенно увеличивая дистанцию, в скорости русскому линкору с ним явно было не тягаться. Уводя за собой русского, его командир попытался довернуть к западу, но противник, видимо, имел какие-то свои интересы: отвернув от «Саванны», он сосредоточил весь огонь на «Мемфисе», методично превращая его в пылающую развалину. Каким-то чудом машинно-котельная установка старого крейсера до сих пор оставалась невредимой, хотя было глупо относить это на счет бронирования – даже средним калибром оно пробивалось почти с любого курсового угла. С палубы «Мемфиса»...

– Спокойной ночи, ребята[123], – произнес Лакий, прежде чем они легли на боевой курс. До торпедного залпа оставалось две минуты, посоветовать каперангу отказаться от него никто не решился. «Беннингтон», медленно кренясь на правый борт, погружался в воду. Та скорость, которую могли обеспечить заполняющемуся водой корпусу уцелевшие котлы, уже не оказывала никакого влияния на исход боя. Огромный авианосец почти не слушался руля, значительный дифферент на корму в сочетании с креном на правый борт вызывал очень большие опасения в отношении потери остойчивости – корабль мог перевернуться еще до исчерпания заложенных в проекте ее запасов...