Здравствуйте, уважаемые читатели! Приглашаю вас на свой канал "Синий блокнот. Надеюсь, что легкий и свободный стиль изложения доставит вам истинное удовольствие от прочтения моих произведений, основанных, как правило, на реальных событиях.
Завтракая на веранде второго этажа типового кирпичного дома, Виталька заметил суету дворовых пацанов в палисаднике Ромки – старшего из них. Пацаны гнули железные стержни, резали камеры от старых футбольных мячей, делили цветную изоленту.
Чувствуя, что пропускает что-то интересное и очень важное, он схватил со стола недоеденный бутерброд и пулей вылетел в подъезд, делая вид, что не слышит окриков матери.
Дожевывая на ходу свой завтрак, он спешно приблизился к палисаднику. Калитка была открыта...
Познакомились они давно, очень давно, еще тогда, когда он был Федей, а она Фросей. Она, как и положено всем женщинам, была активна, прозорлива и остра на язычок. Он, как настоящий мужчина, был сдержанным, немногословным, а порой и несколько грубоватым.
Когда они ссорились или ругались, она костерила его на чем свет стоит, а он молча терпел до последнего, потом срывался, говорил ей: «Сама такая», и уходил в другую комнату, эффективно борясь таким образом, по его глубокому убеждению, с супружеским произволом...
Сменила осень краски лета, Фонтан готовится ко сну, В плащи закутались поэты, Им зябко в Александровом саду. Вдоль осенью раскрашенных алей пронесся ветерок прохладный, Порадовав скучающих людей, Поднялся вихрь листопадный. Не вынося унынья и печали, Гроза коснулась струн ветвей, Что арфой тихо исполняли Хрустальную мелодию дождей...
- Начальника нет. Жара, дорогой, сам понимаешь... Он только по утрам бывает, - утирая пот со лба, лениво сказал дежурный аэропортовской милиции, похожий на борца сумо, - завтра, пока прохладно приходи.
Захаров кратко обрисовал ситуацию и взмолился:
- Достаньте билет, пожалуйста!
- Эх, дорогой, - удрученно вздохнул дежурный, - если бы я мог достать билет. Да разве я сидел бы сейчас в этот душный Ташкент? Я бы сидел сейчас северный полис, кушал бы там эскимо на палочке, угощал бы им белый медвежонок, - мечтательно закончил дежурный...
В большой квартире с открытой террасой и видом на рощицу с прибрежным пляжем, на синее море, где уставшее палить и жарить весь день солнце перед сном принимало прохладительную ванну, было шумно.
- В общем так: я устал! Я возвращаюсь к бывшей жене! Я только заберу кресло-качалку и клетчатый плед, все остальное оставляю тебе! – кричал пожилой генерал своей молодой жене, которая в ответ плаксиво кривила свои искусственные губы – уточкой, хлопала наклеенными ресницами и пыталась протолкнуть...
Жара! И плавится асфальт, И душен Александров сад, И стены Стольного Кремля Красны, как будто от огня. Солдаты в караул идут, Чеканя шаг, прохлады ждут. В саду том люди отдыхают, Лениво вечер ожидают. Жара, звенящий зной, Мираж явился на Тверской: Как будто волнами река Течёт по ней издалека...
В дальнем углу чайханы «Шахерезада», что напротив ресторана «Восточная сказка», слева от привокзальной площади, за дастарханом, огороженным пестрым полупрозрачным шифоном, странная троица в ожидании двух люля-кебабов, заказала две порции плова. Это вызвало удивление официанта и поваров. Еще раньше коллектив «Шахерезады» насторожил их внешний вид: двое - опрятные и спортивные, а третий - чумазый и исхудалый. Запах, исходивший от них, сразу же перебил ароматы восточной кухни. Когда началась трапеза, замерли даже посетители чайханы...
Завтрак с видом на Кремль? Ему теперь это ведомо! - В меню не увидел ноль? Так ты зазевался, наверное. В утреннем блеске брусчатки- Площади Красной основы, Красиво, как на открытке, День отражается новый. Пить кофе особенно вкусно, И круассан там хрустит иначе, Овсянку жевать не грустно, А яйца пашот тем паче...