Самовар

— Анна Петровна, можно войти? — голос дрожал, и заведующая хирургическим отделением сразу поняла, что случилось что-то серьёзное. Она подняла глаза от медицинских карт. Перед ней стояла Катя Семёнова — студентка пятого курса медицинского института. Лучшая в группе, будущий хирург. Руки девушки тряслись, глаза были красными от слёз. — Конечно, деточка, проходи. Что случилось? Катя села на стул рядом с рабочим столом, сжала руки в замок. — Я не смогу сдавать государственные экзамены. Анна Петровна отложила ручку...

Лидия Сергеевна сидела на кухне, медленно помешивая остывший чай. За окном первый снег укрывал дворы тонким одеялом, превращая привычный городской пейзаж во что-то сказочное и незнакомое. Но настроения для сказок не было — на столе лежал ее мобильный телефон, а в памяти все еще звучал взволнованный голос сына Михаила. — Мама, у меня к тебе большая просьба, — сказал он вчера вечером, когда она уже собиралась ложиться спать. — Паша поступил в ваш университет. На бюджет, представляешь? Такой умница растет...

Нина Александровна стояла у окна своей квартиры – на пятом этаже, высоко, почти над городом. Смотрела, как во дворе Петрович, старый знакомый-дворник, привычно возит метлу туда-сюда, будто дирижирует осенним хором опавших листьев. Клены внизу — разные: один весь огненно-золотой, другой – с багрянцем, третий все еще сопротивляется, зеленеет. Листья кружатся, летят, медленно ложатся на холодный асфальт… Красиво, нечего сказать. Настоящая осень — нарядная, щемящая. Но почему, спрашивается, эта красота...

Я сижу на кухне и смотрю на телефон. Уже третий день молчит. Обычно Катя звонит каждые два дня — то спросить совета, то пожаловаться на мужа, то просто поболтать. А тут тишина. Наверное, обиделась на то, что я в прошлый раз отказалась дать ей денег на новый айфон. «Мам, ну пойми, мне для работы нужно выглядеть презентабельно! У всех новые модели, а у меня этот древний!» — кричала она в трубку. Древний айфон двухлетней давности за восемьдесят тысяч. А моя пенсия — двадцать две тысячи. Я попыталась объяснить ей эту простую арифметику, но услышала только короткие гудки...

Ключ тяжело повернулся в замке — замок старый, капризный, требовал особого подхода. Дмитрий вошёл в квартиру, скинул ботинки и прислушался. Из кухни доносился звук льющейся воды — Ольга мыла посуду после ужина. — Оль, я дома, — негромко позвал он. – Привет, – откликнулась она из кухни, даже не подумав заглянуть в прихожую. – Твоя тарелка греется в микроволновке. Дмитрий неторопливо повесил куртку на вешалку, прошёл в гостиную – и сразу нажал кнопку на пульте: пусть телевизор шумит…День был тяжёлый — переговоры с заказчиками, правки в проекте, дедлайн на носу...

До сих пор, когда закрываю глаза, вижу их — темно-карие, с золотистыми искорками у зрачков. Максим Воронов сидел через проход от меня в десятом классе и старательно рисовал драконов на полях тетради по алгебре, пока Елена Сергеевна объясняла логарифмы. Я делала вид, что слушаю урок, а сама считала, сколько раз он проведет рукой по волосам за сорок пять минут. Обычно получалось семнадцать. Глупая была. Влюбленная и глупая. *** — Можно один эспрессо? — услышала я знакомый голос и чуть не расплескала свой капучино...

Елена всегда точно знала — какой должна быть настоящая, правильная мама. Сколько себя помнила, даже когда играла в куклы в детстве, в её мечтах обязательно всплывала картинка идеальной семьи: красивая, стройная мама в нарядном платье, аккуратные, послушные дети, родной дом — уютный, светлый, а в воздухе витает запах домашней выпечки. Эта картина росла вместе с ней, каждый год становилась всё ярче, обрастала деталями, становилась почти осязаемой. И вот, когда в двадцать восемь лет Елена вышла замуж...

Когда Анна впервые переступила порог дома Ирины Павловны, она и представить не могла, какие испытания ждут их впереди. Свекровь встретила её с натянутой улыбкой, окинув критическим взглядом с головы до ног. — Значит, это ты и есть та самая Анечка, — произнесла Ирина Павловна, делая особое ударение на уменьшительно-ласкательном имени. — Что ж, проходи, показывай, как умеешь борщ варить. Анна, всегда гордившаяся своими кулинарными способностями, почувствовала, как напрягаются плечи. А Сергей, её муж, лишь неловко переминался с ноги на ногу, избегая встречаться взглядом с обеими женщинами...

Андрей привык быть успешным. Не просто привык — он жил этим. В сорок два года он занимал должность финансового директора крупной компании, водил дорогую машину, носил костюмы от известных дизайнеров и каждое утро смотрел в зеркало на подтянутого, спортивного мужчину. Седина у висков только добавляла солидности, морщинки — мудрости, а уверенная походка говорила: вот он, человек, который знает себе цену. Жена Марина, младше на пять лет, часто говорила подругам с гордостью: — Мой Андрюша и в пятьдесят будет выглядеть на тридцать пять! И всё бы ничего, если бы не тот злополучный корпоратив...

Марина стояла у окна своей небольшой съёмной квартиры и вглядывалась в дождливую улицу. Капли медленно ползли по стеклу — точно чужие, давно высохшие слёзы, которые она уже не могла выплакать. Три месяца прошло с того дня, когда она узнала об измене Андрея. Три месяца с момента развода. Три месяца новой жизни, которую она все еще не научилась принимать. Телефон завибрировал на столе. Сообщение от сестры: "Как дела? Помни, что сегодня у тебя собеседование в том издательстве. Удачи!" Марина посмотрела на часы...

— Почтальон идёт! — кричит с балкона первого этажа бабка Зина. — Тамара Степановна, вам что-то принесла! Но Тамара Степановна не отзывается — уже который месяц её голоса не слышно во дворе. Почтальон Людмила Ивановна стоит у подъезда с толстой сумкой, морщится. Опять эта история с третьим этажом. — А где сама-то Тамара? — спрашивает у Зинаиды Петровны. — Да кто её знает... Месяца три как не показывается. То ли болеет, то ли... — женщина многозначительно качает головой. — А почта всё идёт и идёт. Людмила Ивановна — женщина лет сорока пяти, работает почтальоном уже пятнадцать лет...

— Алла Михайловна, кофе будете? Я оторвала взгляд от бумаг — глаза уставшие, как всегда ближе к вечеру. Люда, наша секретарша, стояла на пороге с подносом и такой бесхитростной улыбкой, что даже хмурый день становился чуть светлее. В моём кабинете — идеальный порядок: аккуратные стопки деловых бумаг, строгий календарь, рамка с фото из Сочи — там мы с Олегом два года назад счастливо улыбались на пляже. — Спасибо, Людочка, поставь на стол, пожалуйста. Я ведь заместитель главврача — солидно звучит,...