Wanderer | Стяг понурый на радужной мине, над дюнами реет, в тернистом фронтире. Усеяв равнины к зимовью надеждой, — Обитель сыскать, а не в далях укрытых, Порожек минуть болевой как соко’л, — от рутины в бегах и почить от Столыпина, Или уйдя за покоем в поход, о доме забыть кормящим паразитов. | Сжигая сетчатку светлой печалью, гонимый галопом: по звёздным атла'сам, Полям, огородам, рельсам и кряжам, бродя по окружностям ада по Данте. Лимфой паучьей, налипших, на чище, хрустальных Граалей стеклянные глазки, От жгучего взгляда чьего Вельзевул, за рамой прилёг, валетом с рабами. | Всякую власть потерял менестрель, — отвердел, в корабельных трюмах, Из кругосветки со смены под реквием в тереме гостем, — у ставней встречал, Новый день, на разрезе сочится унынием, — но вишенку, трель соловьиная, Над венками лети, да возьми пассажиром, Лишнего сердце в Россию. | К мощам библиариев, скребя на скрижалях: Плоть моя где,обратилась золой, С именем терпким. Ярости грозди срывали, с дружиной добро разделив. Где, тоже Раздолье всё манит героев, во снах, безмолвием зорь, В объятия жвал прямиком, — Иных возлюбив, скальп проредив у Земли. | На дохлой кобыле верхом. Как плуг в кулаке бурелом, Потопы, как грабли. Тянулись за ватником лавовым в схрон, — озябшего спутника вечных скитаний. Который отметит в ответку лазейки, за Линию Кармана, и прихоти Лайтера. Стоки с белёсых мозолей приняв, за грязные воды Ниагарского спада.
3 года назад