Света Предвидева

Волколак, уже было направившийся по указанному ею пути, закатил глаза. Я же девицу ждать не заставил. Коснулся прохладной щеки пальцами и прильнул к губам. Ощущение и впрямь, что пьешь холодную чистую воду. Ни тебе жара, ни страсти, но и не сказать, что противно. Оторвавшись от меня, водяница хихикнула и тут же спряталась в реке. Послышался отовсюду хрустальный смех. Вот же ж любят подсматривать, охальницы. Я встал и шутливо погрозил им пальцем. Смешки тут же стихли, только слышался плеск воды. А потом направился за волколаком. Ибо общество девочек хорошо, но дело прежде всего. Правда, все же перед тем, как нырнуть под ветви ели, на узкую тропку, обернулся...

– Так сама же сказала, что мы издалека, – резонно возразил я. Водяница прижала руки к щекам: – Но ведь про нее везде знают! Волколак покосился на меня, но я дал знак, что потом расскажу. Что-то беседа мне не нравилась больше и больше. То ли голову специально морочит, то ли глупа до ужаса. – Ты нам скажи лучше, до деревни долго идти? Я знал, что не так уж и долго. Только вот если тут чарами какими заморочено, то лучше бы узнать сразу. Даже если правду не скажет, хоть что-то узнаем. Однако водяница, вопреки подозрениям, только вздохнула: – Вот так всегда. Только встретишь красивых молодцев, так сразу им в деревню надо...

– Ты как тут оказался? Волколак почесал ухо лапой со здоровенными когтями. – Думаешь, я знаю? Шагнул за тобой, только и помню. А потом как закружило, как завертело. И опомниться не успел, как впечатался мордой в землю, так потом не знаю сколько чхал, пока выбил всю траву да иголки. – Словно в подтверждение, он почесал лапой нос. – Так о чем это я? – Про землю, – подсказал я и покосился на выползшую из воды водяницу. Хорошенькая такая. Тоненькая, худенькая, полупрозрачная. Глаза не живые и не мертвые, кажется, что водовороты кружат в них, не останавливаясь. Она тихонько хихикнула, подперла голову кулачком...

Сплетя пальцы и затаив дыхание, снова пустил в ход истинное зрение. Перед глазами тут же заискрило так, будто решил посмотреть на реку под яркими лучами солнца. И тут же чуть справа и прямо-прямо-прямо потянулась теплая алая ниточка, стремящаяся к огромному костру. И если рукой прикоснуться, то сразу станет хорошо и уютно. И никакой тебе гадкой волшбы и чар. Так бьются людские сердца и горят очаги в домах. Я тряхнул головой. Понял, неподалеку деревенька. До нее бы добраться без приключений, и тогда уже можно подумать, как вернуться к своим. Интересно, сколько я тут прохлаждаюсь? Вдруг у Ткачихи время как-то иначе течет? В общем, пока я шагал по лесной тропинке, мысли были и вовсе невеселые...

В ответ донесся разгневанный рык, но напущенного мной тумана ей хватит надолго. Скрывает он Кощеевы следы так, что искать несколько дней будешь. Только вот выход оказался не в пещерный коридор, как я наивно полагал, а… По глазам вдруг ударила яркая вспышка. Зажмурился, земля из-под ног исчезла, и я на огромной скорости полетел вниз. «Не суйся в воду, не зная броду», – философски подумал я, понимая, что сглупил. Сильный удар, от которого захотелось взвыть, дал понять, что на место я прибыл. Запах травы, хвои и мокрой земли. Так, чудесно. Я открыл глаза и попытался определить, куда меня занесло...

Но вслух, разумеется, этого не сказал. Ибо кто ее знает, еще разобидится и сделает что-то нехорошее. А я и так еще не слишком бодр да шустер. Поэтому, пустив тонкую нить силы, быстро и аккуратно прощупывал все стены на предмет выхода. Вряд ли это каменный мешок. Магия плохо работает в замкнутых местах. Конечно, чары там могут скапливаться, но… действуют все равно в разы слабее, чем могли бы. – А тебя как звать-то? – спросил с глупой улыбкой, стараясь смотреть как можно влюбленнее. По идее, раз она уводит мужчин, то не силком же! – Что тебе в имени моем? – ухмыльнулась она. А зубки-то – что у тех бедняг, обращенных в волков...

– В одиночку пить да есть, хозяюшка, – дурной тон, – заметил я. – Знаешь ли, не воспитывали меня так. Так что уж сделай милость, покажись пред ясны очи. Ни пить, ни есть я тут, разумеется, не собирался. К тому же ноющая рука здорово отвлекала от всяких лишних желаний. В том числе заслушаться прекрасным голосом. Не успел я как следует даже разглядеть, что передо мной находится, как вдруг на глаза легли прохладные ладони. Разум задурманил аромат летней ночи, ледяного ручья и скошенной травы. Я тут же вздрогнул. Что за чушь? Откуда в этом ледяном склепе такие запахи? – Ну, так можешь не в одиночку, молодец славный, – рассмеялась она мне на ухо...

А потом вдруг резко все прекратилось. Я чуть пошатнулся и огляделся. Так, кажется, в «Умряге» было еще ничего, там хотя бы не так холодно. А тут… под ногами белый камень с серыми ветвистыми прожилками. Стены гладкие и… холодные, так и веет морозным днем, который вдруг явился среди жаркой осени. С потолка свисали подобные горному хрусталю капли и шипы, грозящие в любую минуту упасть на голову. Мне это совсем не понравилось, однако спрятаться было негде. По полу, если его так можно было назвать, пополз серебристый туман. «Говорила мне мама, – подумал я, – иди на землю, помогай братику искать невесту...

– Откуда бы? – задал вопрос, не особо надеясь на ответ. Истинное зрение свернулось, давая понять, что не желает участвовать во всем этом безобразии. – Не сверху, – протянул волколак. – Они там таким не балуются. Человеческие чудесники да колдовки по-другому работают. Вижу, что по-другому. Только вот от этого не легче. Надо бы хоть пробу плоти взять да дома попробовать разобраться. – Нет, ну в моей харчевне, а! – бурчал рядом Кривсун. – Загадили, как хотели! Это ж кому в голову пришло такую свору выпустить? – Да не свора это, – мрачно возразил я. Рука снова заныла, я поморщился. Так, пора уже уходить, и без того задержался...

Отсутствие заклинания доступа, того, что я сама собиралась проверить, заметила служащая, принесшая одежду для конкурса. Сначала она подумала, что я в комнате, но, когда после настойчивого стука и просьб впустить, никто не откликнулся, вызвала подмогу. Вдруг мне там стало плохо? Как раз момент взлома двери я и застала. Подумала, что, увидев меня, все облегченно вздохнут, однако лорд Каранеро нахмурил брови и учинил мне форменный допрос с пристрастием...