Евгения Денисова

Вашингтон усилит военную мощь Киева Представители силовых структур «Незалежной» не могут прожить и дня без антироссийских заявлений. На этот раз глава местного МИД Дмитрий Кулеба начал пугать нашу страну секретными знаками из США и Украины. По словам главы Независимого МИДа, договоренности между его главнокомандующим Владимиром Зеленским и американским лидером Джо Байденом являются тревожным сигналом для российского государства, пишет РИА Новости...

Столько всего приходится готовить заранее. Приходишь вечером домой уставший, поужинаешь, через силу помоешь посуду - тут бы расслабиться и отдохнуть, но нет. Собаке на завтра мясо сварить, а то у неё собственное внутреннее несварение. И кашу ей тоже надо. Хлеб поставить, чтобы к утру испёкся. Побриться и почистить зубы, а то с утра некогда будет. Запинать ребёнка дорешать задачки и помочь их дорешать. Сменить постельное бельё и засунуть грязное в стиралку. О, и ещё мясо прижарить, чтобы утром поставить тушиться...

Мчащийся мне навстречу монстр подобен ракете, он летит не сворачивая: горящие глаза, выбравшие цель для поражения, волчий оскал, кровавый язык, развевающийся в такт бесшумным, но чётким и сильным прыжкам, белые зубы, обрамляющие красный язык, неумолимость приближающегося чудовища. Приветствую его по имени - никакого изменения траектории, ещё чуть-чуть - и монстр снесёт меня... Но в последний момент раздаётся весёлый чих, и собака-убийца игриво отскакивает в сторону. Да, по сравнению с этим Годзиллой...

Синий свод слепит сиянием солнца. Самоцветно сверкает серебристый снег . Светло, славно сероглазому Сереже .Скатал снеговика. Съезжает салазками с сугробов. Смеясь, сшибает сосульки, свешивающиеся со скособоченного сарая, сноровисто сминает снежки. Следом скачет сучонка Стрелка, стережется Сережкиных снежков. Сжульничает собачонка, скакнет, стремглав сцапает снежку, смекает - сбереглася. Смеется скуластый сорванец Стрелкиным соображениям.   Стемнело. Сумрачные скользкие сумерки стремительно спеленали село...

В семьдесят шестом году двигали мы курганы в Ворошиловоградской области.  Натурально катакомбная культура шла с хорошими находками. Классическими, что характерно. И, главное, бронзы было много. Прямо на удивление. Тот век бронзовым называется только потому, что ее плавить тогда научились, а так она весьма и весьма редкая была. В основном по прежнему все больше камешками люди пробивались.  Тут приступаем мы к самому большому кургану в округе - метров тридцать высоты. Явно захоронение большой шишки...

Старик стоял у окна и безучастно смотрел на сутолоку на улице. Впрочем, кто бы решился назвать стариком того, кто всегда полон жизненной силы, неподвластной ни королям, ни времени. Но Данте был непреклонен в своих оценках, а человек, стоявший у окна, давно перешел и оставил позади "границу зрелых лет" своей жизни и уже очень долгое время не видел вокруг лишь сумрачный лес.  На улице из стороны в сторону сновали слуги, лошади, уже оседланные, нетерпеливо переступали с ноги на ногу, ловчие едва сдерживали в руках поводы нервных борзых...

Проклятые Амакава с каждым поколением становились все страшнее. Старый Генноске со своими навевающими жуть экспериментами был ещё терпим, да и общаться с ним приходилось не часто. Его сын, со своими идеями об использовании аякаси, сначала казался безобидным чудаком. Пока, не без помощи Тсучи, не сумел за несколько лет обойти клан Джингуджи в военной силе и фактически отодвинуть его на третье место в неформальном рейтинге кланов. У Мерухи, чья семья десятилетиями создавала современный облик клана, тогда настали трудные времена...

Будучи студентом Ленинградского государственного университета я по комсомольской путевке в далеком 1975 году отправился работать на одну из грандиозных социалистических строек того времени. На юге Западной Сибири, на реке Томь, где ее черные воды с кряжей Карлыгана, разбегаясь, превращаются в полноводный и быстрый поток, страна решила возвести гидроэлектростанцию. Уже точно не скажу где. Помню названия: 'бычье горло', райцентр Крапивинский, да в километрах тридцати от него деревню Салтымаково. Места там вольные, глухие, богатые лесом...

А под утро мне приснился сладкий-сладкий сон. Сон из моего детства. Он мне снился не часто, но так или иначе видел я его на протяжении всей своей жизни. Дорога в дивные леса, раскинувшиеся на берегах залива северного моря, леса, уходящие вглубь берега. Кругом сосны, ели, берёзы, но лес не мрачный, а какой-то добрый и приветливый, склоны горушек некрутые, а вполне пологие, как склоны дюн. На горушках перед лесом - дома. Всё в этом сне такое родное и уютное, как у Христа за пазухой! И хочется остаться в этом сне, но дорога неспешно уводит дальше - в такие же леса, только с некой Тайной...

В старом доме с поющими ступеньками, что стоит на берегу теплого насмешливого моря, живут двое: женщина с волосами цвета старого меда и большой лохматый пес.  Ласковый сиренево-желтый вечер. О чем-то тихо болтают между собой волны, в окно стучит дождик, мелкий и нахальный. Брызги залетают в комнату и солеными слезинками падают на лицо и руки задумавшейся женщины.   Когда Геля приехала в Риан, небо было прозрачным и далеким, в жарком мареве кружилась голова. Геля медленно шла по улице, с трудом выдирая...

Среднестатистический отечественный турист смотрит мир из окна автобуса. Дороги от аэропорта до отеля ему вполне достаточно, чтобы составить впечатление о стране. И даже этот отрезок пути по незнакомой стране он воспринимает не как окно в новый мир, а как последнее препятствие на пути к вожделенному КУРОРТУ. Курорт это особый мир, заповедник для туристов, живущий по своим правилам: синий бассейн, цветные зонтики, над головой разлапистые кроны пальм, под ногами стриженый газон, на завтрак кофе и омлет...