Елена Литвинова

«Здравствуй, дорогая Виола! Ждал-ждал от тебя сообщения, но так и не дождался. Пришлось писать самому. А ты знаешь, как я это не люблю: пишу уже ночью, потому что не могу заснуть от мыслей о тебе. Как ты там? Как устроилась? Как тебя приняли в родном городе? Ты остановилась у Мастера или сняла комнату? Милая Виола, ты же знаешь, я волнуюсь о тебе…» Да, Костас волновался обо мне, несомненно. Но всё же твёрдой рукой отправил меня прямо в эпицентр возможной эпидемии. В первую очередь он был целитель и руководитель одного из крупнейших госпиталей в стране, а потом только мой друг и кавалер...

ПРОЛОГ. - Посмотри, кого это к нам занесло, Элайя! - И кого же, Миргорн? - Интересная субстанция, светится, горит и крутится, как колесо! Элайя, взгляни скорее, иначе уйдёт на перерождение! - Миргорн, прекрати свои дурацкие игры, я уже устала, сколько можно разглядывать этих смертных? - Элайя, что я слышу! Ты же сама просила, чтобы я подобрал тебе гран-положительную! А сейчас тебе уже стало не интересно? - Не может быть, Миргорн! Это же... - Да, Элайя, да! Это она! То, что ты так долго искала! - Но таких же сейчас, в двадцать первом веке уже не бывает...

Звуки резко пропали. Сердце гулко застучало. Тук-тук-тук… Тук-тук-тук… Фигуры вокруг показались размытыми мазками художника – импрессиониста. Воздух стал плотным, как солёная вода, и я сделала шаг к алтарю, еле-еле переступая. Сынок уже лежал на белом камне, цвета яркой полной Луны, украшенном яркими весенними первоцветами. Я протянула к нему руки, но не смогла пробиться сквозь густую пелену, образовавшую колпак вокруг моего малыша. «Не стоит. С ним будет всё в порядке, - раздался голос в моей голове...

День пролетел, будто его и не было. Герцог работал с отцом. Он больше не старался подходить ко мне, да и не подавал вида, что вечером будет происходить то, что ему не понравится. Я же сидела крутилась на кухне, стараясь наготовить побольше, чтобы устроить прощальный ужин. Пускай у моего муженька не останется плохого мнения о нашем мире! Авидея сидела рядом, попросилась побыть тут, внизу. Днём прибежал соседский мальчишка с запиской от мэтра. “Рокайо, к закату я приду к вам в дом, и побуду с детьми, пока вы с отцом проводите своего гостя до Врат...

Глава сорок первая. Всю ночь я листала найденную Варкхат книгу, пытаясь отыскать хоть малейшую лазейку в брачных традициях степняков, но лазейки не было! Я должна была или принять дары и выйти замуж за Эрук-Хая, или отказаться от них публично, подвергнув вышеозначенного женишка позору, после которого он проведёт ритуальное самоубийство – жанг, от мысли о котором у меня кровь стыла в жилах: жанг был очень жестоким способом лишения себя жизни. Сначала степняк должен был подрубить себе сухожилия на ногах, затем на одной руке, а потом в ход шёл огонь, которым сам себя поджигал этот неудачник...

Дом производил впечатление. Эдоардо будто оказался где-то в Эльпах, в Шейтарии. Каменные блоки и вьющейся плющ до небольших окон второго, очень высокого этажа, почти мансардного. Камень на высоте трёх ярдов заканчивался, и начиналась настоящая эльпийская сосна. Двери, рамы, ступени, всё это наводило мысль на то, что архитектор пытался повторить практически неповторимый антураж Горной Шейтарии, и, скажем прямо, ему это удалось. Эдоардо сошёл с узкой каменной дорожки и протянул руку к плющу. Да, и плющ, цепляющийся за камни и тёс был родом не из Анклии, а с материка...

Эпилог. Три месяца спустя. Живот у меня вырос как-то внезапно, очень быстро. Вчера ещё его было едва заметно под платьем, а сегодня я смотрю на шарик, выступающий далеко вперёд. Авидея шутит, что вначале в комнату заходит её братик, а потом только я. - Будущий воин не должен быть маленьким, - говорит мне в ответ на мои волнения мой супруг. - Как же он тогда будет носить меч? - Не перебарщивай с мясом, - противоречит ему мэтр Сильв. - В твоём возрасте крупный плод - это не очень хорошо, тёщенька… Я морщусь: никак не привыкну к тому, что Авидея ответила на ухаживания мэтра...