Настины Сказки

Роскошными прядями стелется лето, Зелёной листвой в волосах. Я был так влюблён, мне виделось это В тенях от столбов полосах. Ты вся так нежна и красива тем летом, Там мои чувства застыли на век. И пусть мне всё кажется мороком это В дурмане всех зимних утех, В любви платонизма не смел удержать я. И плачу, ибо я слеп. Ведь променял я на тело поэта, Возненавидев строк романтики слеп, Я долго скитался по тихой поляне И лето себе представлял, Вот земляники роскошный багрянец... Всё бред, я в снегу утопал. Трогал я пальцами бархат соцветий, Нет, жалил мне руки мороз. Вот красный жук, что летал здесь в моменте Под вязаный тонкими нитями листик заполз...

Предисловие. Чернея слепым мраком на полуразрушенный замок опускалась звездная ночь. Она окутывала своим куполом, прятала под шелковистыми, серебрящимися вкраплениями сияющих будто бриллианты сумеречных светил крыльями с шелковистыми иссиня-черными перьями. Неомраченное тяжелыми, клубящимися словно серый дым тучами небо являло собой прелестнейшую картину, с рассыпавшимися по нему серебряными и золотыми веснушками. Но главным, все же, что могло притянуть взгляд блуждающего под опустошенными сводами путника на стремительно темнеющей под натиском темной осенней ночи выси, это трилуние. Три полных,...

Ранее, пасмурное утро поздней осени отражалось в спокойной, на первый взгляд даже кажущейся и вовсе стоячей, незамерзающей даже в зимнюю пору, благодаря своей загрязненности городскими стоками, речной воде. Лучики неяркого, растерявшего свое тепло утреннего солнца серебристыми бликами гуляют по холодной глади, но тут же, скрываясь за огромными чёрными тучами, бесформенным, с едва заметными проплешинами, пятном, растекшимся по небу от самого горизонта и дальше, не имеющим, кажется, границ. Застелившим всю девственную, летнюю лазурь...

Мы будем вечно помнить тех, Кто дал нам жить. (И жить прекрасно!) Мы будем чтить их и скорбеть, Они погибли не напрасно! Война ушла, оставив шрамы, Герои не сошли с пути. И победили! Только тянут раны Забытой болию в груди...