Клан Толкайвода🌊

Авось, небось и похуй: как «простота» стала нашим главным врагом Есть у нас такая расхожая отмазка на все случаи жизни: «Я человек простой». Сказал грубость? «Я прямолинейный, простой». Накосячил на работе? «Ну я ж не профессор, я простой человек». Разрушил что-то по недомыслию? «Да что вы прицепились, я из лучших побуждений, просто!» Именно об этом — старинная, ёмкая и страшная по смыслу фраза: «Простота хуже воровства». Откуда ноги растут? Это не народная мудрость.Это — укор. Его вложил в уста своего героя Александр Островский в пьесе «Тяжёлые дни» (1863). Там купец-самодур Брусков оправдывает свой хамский произвол тем, что он «человек простой». А ему в ответ звучит: «Эта простота, Тит Титыч, хуже воровства...» Гениально? Ещё бы. Вор — он сознательный злодей, от него можно защититься. А «простак» в исполнении взрослого, наделённого хоть малой властью человека, — это стихийное бедствие. Он может спалить всё дотла из «лучших побуждений» или свято веря в «авось». И будет искренне не понимать, в чём его вина. Три столпа русской «простоты» Островский вскрыл явление,а народ его дорисовал до полной, грубой и узнаваемой картины. Эта «простота» держится на трёх китах: 1. Авось — расчет на удачу там, где нужен труд. 2. Небось — надежда, что пронесёт там, где нужна осторожность. 3. Похуй — равнодушие к последствиям, которые ударят по другим. Это не та светлая простота ребенка или мудрость старика. Это — идеология оправданной халтуры, sanctioned пофигизма и стратегического невежества. Под её сенью удобно быть наглым, топорным и безответственным. К чему это приводит? К тому,о чём мы спели в нашем новом, колючем треке (слушайте по ссылке внизу). К сгоревшим гаражам «простаков», к рассыпающимся, как карточные домики, «империям» чинуш, которые «мыслили широко», экономя на фундаменте. К вечному житью в последствиях этой «простоты», которая, как рак, точит всё вокруг. Закалка против простоты Но здесь кроется и наш главный антидот.История этой фразы и весь наш горький опыт закаляют. Они делают нас не такими «простыми», как кажется. Они учат: · Видеть эту маскировку — и в других, и в себе. · Не принимать «авось» за стратегию. · Требовать ответа не за «побуждения», а за результат. · Понимать, что настоящая сила — не в показной «простоте-дурости», а в ясности ума, ответственности и чести. Мы не ругаем страну. Мы констатируем диагноз, который сами же себе и ставим. Потому что признать болезнь — первый шаг к излечению. Пока мы оправдываемся «простотой», мы обворовываем сами себя. А воровать — нехорошо. Помните? P.S. Послушайте наш новый трек — он именно об этом. О той «простоте», что хуже любого воровства. https://t.me/klanTolkayvoda/468

ТимоФЕН или Ночной дозорный. Возвращался я поздно, прилично одетый, что на Тимирязевской в одиннадцать часов делает человека невидимкой. Мир сжался до тёплой трубы метро и сна, в котором тонули все, кроме меня. И него. Он сидел на остановке, огромный комок красной ткани, и кричал в спящее небо. Кричал не слова, а саму плоть звука. Люди, зомби в своих коконах, шарахались, обтекали его, как воду вокруг камня. Я достал телефон — поймать интересный момент. Он повернулся. И тут случилось странное. Его агрессия не была вспышкой. Она была… представлением. Дверью, которая на мгновение приоткрылась. Позвольте представить: Кипиш. Та самая магнитогорская легенда, пацан-хулиган, которого не прикопали лишь потому, что тюрьма спасла его от героина, заменив одну тюрьму на другую. Ему за пятьдесят. Из шестерых остался он один. Кандидат в мастера спорта, чьи кулаки теперь били только воздух. Он огрызнулся, но в его глазах не было безумия. Там была такая ясность, что становилось не по себе. Он сегодня прошёл психиатра. Получил справку, что вменяем. Глядя в эти глаза, понимаешь — вменяемость это всего лишь договорённость спящих о границах сна. Он спокойно закурил, напевая свою мантру, свой заговор против реальности: «Локоточек, локоточек, вот и новый телефончик…» — Шарахаются, — сказал он вдруг, и его голос был усталым и нежным, как у доктора, констатирующего смерть. — А зря. Я тут единственный, кто не спит. Смотри. — Он сделал затяжку. — Я могу ходить, кричать, курить. Могу им в рот нассать — они не заметят. Они не здесь. Они там. — Он ткнул пальцем в пустоту за моим плечом. И я понял. Мы все на Тимирязевской в одиннадцать вечера — статисты в большом сне. А он — ночной дозорный. Единственный, кто несёт вахту у кошмара, который мы называем реальностью. Его безумие — это форма бодрствования. Его песня — пароль в тот мир, где мы все уже спим вечным сном, даже не подозревая об этом. Он докурил, кивнул мне, как коллеге, и снова начал кричать. Кричать в нашу общую, тёплую, комфортную спячку. А я пошёл дальше, к себе домой, в сон, чувствуя, как за спиной остаётся единственный бодрствующий глаз этой ночи.

Хозяюшке на заметку .Чудесный индийский рецепт , для любителей традиционной еды

Репост

С праздником Вас " Днем Моржа " дорогие подписчики 🥶Помните, что наши ледяные приключения превращают обычных мужчин в настоящих викингов. И после купания в ледяной воде вы будете готовы к чему угодно: начиная от борьбы с медведями и заканчивая открытием Арктики!