Марица Озерецковская

"Эйб и мэр вступили в перепалку, - пишет в автобиографии Макгаверн, - и мне стало ясно, что демократическая партия распадается на части". На глазах у всей Америки Джозеф Алиото, один из делегатов от Сан-Франциско, назвал имя Хьюберта Хамфри как кандидата на президентский пост. Уайт так описывает эту телевизионную постановку: "Камеры последовательно выхватывали лица Алиото, толстяков делегатов с сигарами в зубах, Дейли, грозно выставившего вперед свою бульдожью челюсть: вся процедура номинации, без всяких слов, чисто визуально предстала кукольным спектаклем"...

Обладая такой политической силой, Коидзуми излучал уверенность. "Имея более чем пятидесятипроцентную поддержку избирателей, - говорил он, - я вполне способен осуществить задуманное. А наличие оппозиции лишний раз убеждает меня в том, что реформы необходимы… Все думают, что ЛДП снова задвинет меня в тень или что оппозиция будет сопротивляться до конца. Но те, кто дергает за ниточку, на удивление чувствительны к общественному мнению. Потому мне кажется, партия просто вынуждена будет последовать за мной"...

Убедившись, насколько Коидзуми преуспел на нижних этажах, Хашимото обратился к испытанным приемам протекционистской политики и стал искать поддержку в других фракциях, предлагая их лидерам высокие посты. Готовые на все, лишь бы победить, люди Хашимото усилили работу среди заинтересованных групп, особенно в промышленном секторе. В одной газете сообщалось, что почтовых работников, составлявших крупное ядро партии (240 тысяч членов), попросили не заполнять избирательные бюллетени - за них это сделают функционеры...

В 1995 году он уже проиграл Хашимото борьбу за первенство в партии. Та же история повторилась три года спустя. И вот теперь Коидзуми подумывал о третьей попытке. Будучи номинальным лидером парламентской фракции премьер-министра Мори, состоявшей из 61 человека, Коидзуми вынужден был делать вид, будто он не покушается на прерогативы своего босса. В ответ на вопрос о собственных притязаниях Коидзуми лишь пожал плечами: "Все, на что я способен, так это помочь господину Мори наилучшим образом выполнять свои обязанности"...

Сейчас, когда я пишу эти сроки, будущность Коидзуми туманна. Японская политика слишком нестабильна, чтобы заключать какие-либо долгосрочные пари. Но история того, как Коидзуми явился словно из ниоткуда, реформировал партию и использовал свои первые победы для завоевания власти, заслуживает внимания. Когда Тони Блэр возглавил лейбористскую партию, у той за спиной было четыре проигрыша подряд на парламентских выборах. Даже тупоголовые профбоссы сообразили наконец-то, что популярности им явно недостает...

Избавление от профсоюзов принесло желанный результат: ограничив влияние структур, бывших до того ее основой, партия заметно выросла в глазах общества. Опрос института Гэллапа, проведенный вскоре после избрания Блэра лидером лейбористов, показал, что 53 процента электората консерваторов были бы рады или хотя бы удовлетворены, если правительство сформируют лейбористы. Согласно же опросу газеты "Экономист" (октябрь 1994 года), "две трети избирателей сходятся на том, что лейбористы изменились в лучшую сторону...

У Блэра было все - поддержка, фонды, платформа, шанс на победу. И только одного у него не было - соперника. Он пошел к депутату парламента от лейбористской партии Джону Прескотту посоветоваться, как быть: просто принять пост председателя партии или участвовать в соревновании. К счастью, мысли у Прескотта были настроены на ту же волну, что и у Блэра, и он высказался в том духе, что открытая схватка поможет убедить людей в том, что партия действительно изменилась. Более того, Прескотт предложил на роль жертвенного агнца себя самого - он готов оппонировать Блэру...

Блэр действовал иначе. Как член теневого кабинета, отвечавший за занятость, он со всей энергией посвящал себя задаче убедить профсоюзных лидеров, как и рядовых работников, в том, что реформы назрели. По словам Сопела, он проводил "политику открытых дверей". Буквально все профсоюзные бароны (за одним лишь, пожалуй, странным исключением) поражались вездесущности Блэра. Чувствовали они в его речах и уверенность подлинного лидера, испытывая непонятное удовлетворение от того, что одна из восходящих звезд...

Едва Киннок приступил к своим новым обязанностям, как разразилась забастовка угольщиков (9 марта 1984 года), нанесшая сильный улар по его политике умеренности. Забастовка сопровождалась вспышками насилия, и тори использовали это, чтобы лишний раз ударить по лейбористской партии. На всеобщей конференции профсоюзов, состоявшейся в том же 1984 году, действующий председатель Артур Скаргилл получил безоговорочную поддержку, и все восприняли это как свидетельство радикальных устремлений всего профсоюзного движения, а равно лейбористской партии...

Несомненно, иные руководствуются чисто эгоистическими соображениями: они готовы предоставить клиенту все, что тот ни пожелает, и совершить тем самым выгодную политическую сделку. Демагоги, озабоченные лишь собственным успехом, те, кто, по словам Лилиан Хеллман, "ампутирует совесть, чтобы соответствовать моде", - неизбежный элемент нежесткой политической структуры вроде нашей. Но есть и такие, кто действительно переживает крупные внутренние перемены. Выясняется, что в глубине души они разделяют иные из разочарований, которые испытывают независимые избиратели...