Ростислав Барбашов

Он в панике добежал до ближайшего таксофона, набрал номер Bank Leu и распорядился ликвидировать свою большую позицию. «Наверное, отправился звонить своему брокеру», – заметил сэр Джеймс, когда Ливайн выбежал из комнаты. Он улыбнулся, и все засмеялись над этим предположением. Никто не воспринял его всерьез. Позвонив брокеру, Ливайн избежал значительных убытков и даже выбрался из переделки с небольшой прибылью. В конечном счете, несмотря на энергичную защиту, сэр Джеймс довел поглощение Crowan Zellerbach до конца...

Уилкис же не видел шанса завербовать кого-то еще и не хотел ставить под угрозу свою работу в Hutton. Так или иначе, Ливайн отдалялся от него, все больше погружаясь в мир таких денег и удовольствий, о которых Уилкис мог лишь мечтать. Вскоре после того как Ливайн проработал в Drexel ровно 10 месяцев, у него состоялась первая беседа с Кеем относительно его премии – событие, которое он предвкушал, подсчитывая совокупную прибыль отдела и демонстрируя собственный вклад во все, что только можно. Он не...

Не повышая голоса и время от времени посматривая по сторонам, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает, Сигел изложил планы Diamond Shamrock, настоятельно попросил Боски скупать акции постепенно и предупредил его о возможности того, что сделка не будет заключена. Вскоре Боски приступил к покупкам. Все шло гладко до тех пор, пока в марте Diamond Shamrock внезапно не решила приостановить ход сделки из-за возникших проблем с привлечением финансовых ресурсов для ее осуществления. Боски едва не запаниковал, но Сигел его успокоил, убедив держать позицию...

Lenox, к примеру, попыталась спастись, используя «пилюлю» с предоставлением своим акционерам права на покупку акций Brown-Forman в случае, если та сделает предложение о приобретении. Lenox активно сопротивлялась поглощению, и сделка оказалась под угрозой срыва. Сперва резко поднявшись, цена ее акций снизилась потом до прежнего уровня. Ситуация переросла в судебный процесс, и окончательный результат стал еще более неопределенным. Многие арбитражеры запаниковали и продали свои акции, но Боски продолжал покупать...

В одной пачке банкнот вместо стодолларовых купюр, которые он просил, были однодолларовые. Вся сумма составляла лишь 210 000 долларов. Он понял, что его надули. Сигел организовал еще одну встречу с Боски и без околичностей заявил, что курьер присвоил часть денег. Боски был возмущен. Он поклялся, что курьер – это человек, которому можно доверять и который не стал бы компрометировать себя подобным жульничеством. Сигел пожал плечами, решив, что не стоит настаивать на своем. Что сделано, то сделано. Он...

Боски переехал с сотрудниками в роскошный манхэттенский офис в центре города по адресу Пятая авеню, 650, где раньше располагался Pahlevi Foundation, управлявший состоянием иранского шаха до его свержения. Боски в его делах сопутствовал таинственный Хушанг Уэкили, у которого были собственные кабинет, зарплата и премия. Несмотря на то, что никто из работавших с Боски не мог понять, чем занимается его партнер, премия последнего достигала миллиона долларов в год. Тем не менее Конуэй, Лессман, Мурадян и другие постепенно прониклись доверием к Уэкили...

Все возраставшие успехи Боски вызывали недоумение и скепсис даже у его собственных сотрудников. Лессман, глава аналитического отдела, знал, что никакая информация, собранная им самим или кем-либо из его подчиненных, не могла привести Боски к таким высотам. Но вместе с тем он не представлял, где искать ключ к разгадке; он не замечал вовлеченности Kidder, Peabody в несоразмерно большую часть их сделок. В том году, в самый разгар полосы удач у его босса, Лессман узнал, что Kidder, Peabody и Сигел представляют компанию-мишень в сделке по поглощению, в которой они ранее приобрели позицию...

Однако затем шли два абзаца, ужаснувшие Сигела: «Конкуренты Боски шепчутся о том, что все свои сделки он совершает со стопроцентной точностью в выборе времени покупок и продаж, – начинался первый из них, – и ходят слухи, что он ищет сделки с участием Kidder, Peabody и First Boston. Боски категорически отрицает использование внутренней информации…» Далее в статье затрагивалась особенно деликатная тема: «Действия Боски наряду с шагами, предпринятыми Kidder, Peabody и Forstmann Little, буквально загипнотизировали...

Чтобы защитить репутацию арбитражного отдела, Goldman воздвигла между ним и остальными подразделениями фирмы своего рода Великую китайскую стену. В фирме распространялись «ограничительные списки» – секретные перечни клиентов, участвующих в инвестиционно-банковских операциях. Арбитражерам и другим служащим фирмы было запрещено торговать акциями этих компаний. Фримен часто жаловался Стелу, перечисляя все сделки, в которых он не мог торговать из-за причастности к ним Goldman. Подобно Боски, Фримен был...

Он больше не снабжал его внутренней информацией. И все же по мере приближения конца года Сигел, несмотря на все свои тревоги, стал задумываться о «премии» за год. Пожалуй, даже ему самому было трудно привести хоть один разумный довод в пользу того, что ему действительно нужны эти деньги. 1984 год был для него исключительно удачным: его законная зарплата плюс премия в Kidder, Peabody пересекла отметку в миллион долларов; ему заплатили 1,1 млн. долларов наличными и акциями Kidder, Peabody. И все же затраты на реконструкцию квартиры уже превысили ожидаемые, приближаясь к 500 000 долларов...