Любовь Иванова

– До свидания! – еще раз на всякий случай попрощалась Алиса и, не дождавшись ответа, пошла восвояси. Она шла и шептала: – Фу, какой он ужасно… ужасно… грубиятельный! – Ей так понравилось придуманное слово, что она его повторила громко: – ГРУ-БИ-Я-ТЕЛЬ-НЫЙ!.. И тут в лесу так загрохотало, что все вокруг буквально содрогнулось от этого грохота. В следующее мгновение мимо нее пронеслись солдаты. Десять. Двадцать. Сто! И наконец солдаты запрудили весь лес. Алиса поспешно спряталась за дерево, чтобы ее ненароком не затоптали...

– Пока достаточно, – остановил ее Желток-Белток. – Тут уже хватает заковыристых слов. Червело – означает, что уже пять часов. Еще только вечереет, но уже немного чернеет. – Ясно, – сказала Алиса, – а теперь слово «ужные». – Так. Ужные – это, конечно, похоже на ужей, и чаще всего – выползающих к ужину. Ты же помнишь, что тогда червело, то есть вечерело. – Здорово! – обрадовалась Алиса. – А «мрави»? – Мрави – почти муравьи, но появляются они только во мраке. – Теперь я понимаю, – раздумчиво сказала Алиса...

Она виновато посмотрела на Желтка-Белтка, который хмуро молчал. Кажется, она здорово промахнулась с этими поясками и галстуками. «Ну как догадаться, где у этого круглобокого талия, а где шея?» – расстроенно думала Алиса. Ясно было, что Желток-Белток ужасно разозлился. Он не вымолвил ни слова и хранил суровое молчание две или три минуты подряд. А потом глухо пробубнил: – Возмутительно! Уже галстука от пояска не отличают! – Я жуткая, я ужасная невежда! – смиренно пропела Алиса. Желток-Белток смягчился. – Глупышка, – проворковал он. – Это, конечно же, галстук. И, как ты правильно заметила, один из самых прекрасных...

– Последняя строчка, по-моему, лишняя, – неожиданно сказала она вслух. – Что ты там бормочешь себе под нос? – спросил вдруг Желток-Белток, впервые глянув в упор на Алису. – Лучше скажи, кто ты и что тебе здесь надо. – Меня зовут Алиса… – начала Алиса. – Дурацкое имя! – раздраженно перебил Желток-Белток. – Что оно означает? – Разве имя должно что-нибудь означать? – опешила Алиса. – Конечно, – сказал Желток-Белток со снисходительной улыбкой. – Мое имя, например, наводит на мысль о моем содержании. И оно, могу тебя уверить, что надо! А под твоим именем может быть кто угодно! – А почему вы тут сидите совсем один? – спросила Алиса, чтобы не затевать спора...

Алиса вырвала весла из воды, и лодка, послушная течению, медленно приблизилась к речным лилиям. И вот уже Алиса наклоняется над бортом лодки. Волосы ее падают и касаются воды. А руки, погруженные по локоть, хватают скользкие стебли и тянут, рвут. И забыта ворчливая Овца с ее бесконечным вязанием. И глаза возбужденно блестят. А руки тянут и тянут речные цветы, захватывают их сразу пучками. «Только бы лодка не перевернулась, – думала Алиса, пытаясь дотянуться до самых дальних цветов. – Вон ту еще, и ту, и ту, она чудная...

Как ни в чем не бывало она сидит в глубоком кресле с вязаньем и пялится на Алису сквозь громадные очки. – Купить что-нибудь хочешь? – спросила Овца, отрываясь от вязания. – Я еще не знаю, – сказала Алиса, – разрешите мне сначала все тут вокруг посмотреть. – Пожалуйста, – равнодушно сказала Овца. – Можешь смотреть с начала, можешь с конца, можешь справа налево или слева направо. Но как это ты, интересно, посмотришь ВОКРУГ? Разве у тебя глаза растут на затылке? На затылке у Алисы росли только волосы...

Алиса тут же спросила: – Что случилось? – Сейчас, сейчас случится! – снова завела Королева. – Я уколю палец булавкой, ой-ой-ой! – И скоро вы собираетесь уколоться? – насмешливо спросила Алиса. – Совсем скоро, – стонала Королева. – Начну прикалывать шаль булавкой и уколю-ууу! – заныла она. И в это мгновение булавка расстегнулась, Королева протянула к ней руку, и… – Осторожно! – крикнула Алиса. – Вы уколетесь! Но было поздно – булавка впилась в палец. – Вот видишь, а ты не верила, – спокойно сказала Королева, разглядывая уколотый палец...

В тот же миг Алиса поймала шаль и стала оглядываться в поисках хозяйки. В следующий миг из глубины леса стремительно вылетела Белая Королева. Она растопырила руки, взмахивала ими, будто и вправду собиралась превратиться в птицу. Алиса пошла ей навстречу, церемонно неся шаль на вытянутых руках. – Я была счастлива словить вашу шаль, – торжественно заявила она, набрасывая шаль на плечи Белой Королеве. Королева глянула на нее исподлобья и что-то непонятное забормотала себе под нос. «Будьте вроде… в бутерброде», – послышалось Алисе...

Дружно взявшись за руки, братья поскакали в лес. Через несколько минут они приволокли и сложили к ногам Алисы гору всякой рухляди: диванные валики, дырявые одеяла, прожженные коврики, заляпанные скатерти, кастрюльные крышки и мятые железные совки. – Надеюсь, ты умеешь приматывать, прикручивать, пришпиливать и привязывать? – подозрительно спросил Тец. – Все эти доспехи надо приладить на нас. Вспоминая потом это удивительное одевание, Алиса призналась, что в жизни не видела такого переполоха, неразберихи, суеты и кавардака, устроенных всего двумя малышами с ворохом бесполезной рухляди...

– Неправда! – рассердилась Алиса. – Я никогда не исчезну! – Тут она лукаво глянула на вредных и спросила: – Допустим, я только сон. Но кто же тогда вы? – То же, что и ты, – спокойно ответил Тец. – Я и он – тоже сон! – завопил вдруг радостно Тик. – Тшш! – прошептала испуганная Алиса. – Король проснется. – Тебе откуда знать, когда он проснется, – вредничал Тик, – ты же там, у него во сне. Думаешь, ты и в самом деле ВСАМДЕЛИШНАЯ? А вот и нет! – Всамделишная! – топнула Алиса. – Всамделишная! – И вдруг заплакала...