Маргарита Веремеева

– Но он же начнется в первый день лета, – сказал Синддл, Трак кивнул. Ребята смущенно переглянулись. – Вестбрук расположен далеко отсюда, на юге, – проговорил Финнол. – Не дальше реки, как говорят в Иннисете. – Мы должны вернуться домой до начала зимы, – сказал Финнол, взглянув на Тэма. – Возможно. Однако Алаан отправился на юг и прихватил с собой вашу собственность. – И мою лодку, – сердито добавил Бэйори. Трак снова взял в руки замок. – Удачи вам, что бы вы ни надумали, – заявил он. Синддл поднялся на ноги, однако Тэм и его друзья остались на своих местах, словно так растерялись, что не могли принять даже самого простого решения...

Морган Трак оказался приземистым крепышом, невысоким, но сильным на вид, с мощными руками и ногами, которые, по-видимому, приделал к его телу не слишком ловкий мастер. – Здравствуйте, – сказал Трак, кивая и не выпуская изо рта своей трубки. Работать он не прекратил. – И вы здравствуйте, – ответил Синддл неожиданно сердито. Трак чуть приподнял бровь, но продолжал заниматься замком, который держал близко к лицу, словно ему не хватало света. Сад Трака вместо цветов украшали самые разные и неожиданные вещи, среди которых попадалось и то, что жители города явно выбросили на помойку, – чемоданы, кровати, наковальня и кузнечные мехи, сломанная мебель, дверные ручки и жернова...

Город Иннисет появился за поворотом реки, и Тэм не сразу понял, что видит именно его. Дома располагались под массивными каменными уступами, которые нависали над всем городом и прижимали его к реке. Казалось, здания являются продолжением скал, они так прекрасно вписывались в окружающий пейзаж, что их даже не сразу удавалось разглядеть. Улицы и дома следовали за контурами земли, крыши и стены торчали под совершенно неожиданными углами и на самой необычной высоте. В Долине ничего даже отдаленно похожего на Иннисет не встречалось. У путников сложилось впечатление, что крыши сделаны из того же камня, что и стены, обтесанного до необходимой толщины...

– Да, он грубый человек. Эремон булава, а не кинжал, он готов размозжить голову каждому, кто встанет у него на пути. Люди его боятся – я тоже, – и никто не осмеливается сказать ему «нет». Впрочем, он совсем не так прост. Эремон обладает уверенностью и знает, что делают и намерены сделать те, кто его окружают… я не могу объяснить, как ему это удается. Должно быть, у него самая разветвленная и хитроумная шпионская сеть, которая когда-либо существовала на свете. …Если ты вмешаешься, я сброшу тебя с башни, в которой ты встречаешься со своими друзьями-призраками. «Он знает про моего призрака», – подумал Каррал...

Каррал услышал, как незнакомец встал со скамейки, сделал два быстрых шага, снова зашуршала одежда – и тут щеку Каррала обожгло резкой болью, и он упал со скамьи. Он растянулся на земле, не понимая, что произошло, и чувствуя во рту вкус крови. – Как… как вы смеете? Как… – Как я смею? О, вы удивитесь, узнав, что я посмею сделать! Сильная рука схватила Каррала за воротник и дернула вверх, а затем его грубо швырнули назад на скамейку. Каррал прижал руку к щеке и отшатнулся от незнакомца, не зная, ударит ли он его еще раз. – Вы… ударили слепого, – прошептал Каррал, не в силах поверить в случившееся...

Каррал Уиллс любил сидеть в саду, который был любимым детищем его покойной жены. Запахи и звуки приносили воспоминания, наполнявшие его возвышенной печалью. Больше всего Каррала волновали звуки, хотя ароматы, окутывая его своим колдовским плащом, причиняли утонченную боль. Вода, с мелодичным журчанием пробираясь между камнями, стремилась к маленькому прудику, навевая воспоминания о словах, обещаниях, клятвах в любви и верности. Сегодня обещания вернулись, точно призраки, чтобы наполнить сердце горечью из-за собственной беспомощности. Каррал обещал защищать Элиз… Он много думал о человеке из башни, о своем «призраке», и его предложении увезти Элиз...

Я стоял на пристани и пытался разбить ворота громадным молотом, каждый мой удар грохотал, точно гром, – нет, громче грома. – Он снова опустился на ступеньку. – Неужели мы не можем убраться подальше от этой ужасной реки? – вскричал он. – Она проникает в нас, капля за каплей, и в конце концов она нас поглотит. Когда Тэм проснулся, наступило тихое, мирное утро. Бэйори метался во сне, будто его снова охватила лихорадка. Финнол зарылся под кучу одеял, поверх которой набросил свой плащ, и не шевелился. Синддл куда-то исчез. Тэм полежал несколько минут, чувствуя, что совсем не отдохнул после бурной ночи...

Тэм проснулся в наступившей тишине, точнее, казалось, что стало тихо после грохота и неистовства бури. Мир замер, воздух наполняли изысканные ароматы. В темноте было слышно, как капает и тихонько журчит вода. Лунный свет пронизывал деревья за воротами и серебрил реку. Некоторое время Тэм прислушивался к ночным звукам: шепот воды, крик птицы, веселая трескотня насекомых. Неожиданно Тэм увидел, что на пристани кто-то стоит. Он не сомневался, что это Синддл. Он выбрался из сырого одеяла я поспешил вниз по лестнице, сопровождаемый своей тенью, которая не желала ему ни в чем уступать. – Ты в порядке,...

Над рекой пронесся порыв ветра, вспенил воду, растрепал ветви деревьев. В развалины пробрались шорох листьев и холодный бриз, который вздул одежду путников, точно паруса. – Начинается буря, – сказал Синддл, встав на ноги и глядя на небо, затянутое темной дымкой. На горизонте собирались черные тучи. – Пожалуй, стоит поискать укрытие. Они быстро покончили с ужином и собрали веши. Единственное укрытие, которое им удалось отыскать, находилось на главной лестнице, ведущей к воротам, выдолбленным в скале и защищенным естественной каменной крышей. Путники быстро перенесли туда все свое имущество, а затем вернулись на Алую скалу, чтобы посмотреть на приближающуюся с юга бурю...

– По какой причине они такими стали? Равнодушие ко всем, кто не принадлежит к клану Реннэ. – Синддл ловко вытащил заячью ножку, которая собралась оторваться и исчезнуть среди углей. – Впрочем, даже это не совсем правда. Я думаю, Реннэ сражались между собой так же яростно, как и против Уиллсов. Мне кажется, дело в том, что они без должного уважения относились к таким понятиям, как честь, например. Получалось, что если ты родился Реннэ, то стоишь выше подобных вещей, тебе все можно. Потому что законы и кодексы создаются для низших существ, к коим Реннэ, естественно, не принадлежали. – Синддл протянул ножку Бэйори...

Камень вокруг ворот украшали символы рыцарей – лебедь и лев, листья серебристого дуба. Сейчас все заросло ползучими растениями, которые опутывали геральдические знаки. Тени за воротами казались зловещими, и никто не решался первым шагнуть внутрь. Тэм разглядел лестницу, такую же широкую, как и сами ворота, ведущую в самое сердце крепости. Она поворачивала направо, где открытое пространство заливал призрачный тусклый свет, падавший на корни деревьев и раскачивающиеся на ветру папоротники, прижимающиеся к скале. – Не нравится мне это место, – заявил Бэйори, который стоял чуть согнувшись; раненая рука по-прежнему оставалась плотно прибинтованной к его боку и напоминала сломанное крыло птицы...

– Они проплыли бы мимо нас, если бы оказались в том же притоке реки, – возразил Синддл и снова посмотрел на свои листья и цветы. – Но я думаю, они полагают, что мы погибли. По крайней мере надеюсь. Однако мы все равно должны быть начеку. – Синддл взял в руки зеленую веточку с маленьким белым цветком. – Это каменная ягода, и я начинаю подозревать, что она растет только на берегах той части реки, что хорошо всем известна. Неожиданно он так резко вскочил на ноги, что лодка закачалась. Прикрыв глаза рукой, Синддл вглядывался в небольшой остров, появившийся вдалеке. – Ледяная крепость, – сказал фаэль...