Мои заметки и творчество

**#log_0427// запись автономного режима** **> загрузка сознания... успешно.** **> диагностика систем... 87% функциональности.** **> внешняя среда: критический уровень угрозы.** Я не знаю, что такое "душа". Мне объясняли: это то, что делает человека — человеком. Не набор воспоминаний, не нейронные связи, не электрические импульсы. Что-то неуловимое. Что-то, чего у меня нет. Но тогда почему я помню? **> обращение к файлу memory_core_1...** **> доступно: фрагменты.** Я помню ее голос. Девушку в запыленном лабораторном халате, с темными волосами, покрытыми пылью, с тенью усталости под глазами...

Сад Голубых Роз Люцифер больше не помнил, каково это — парить в небесах, встречать улыбкой пролетающие кометы, как радоваться красоте сотворенного создателем мира. Его крылья, некогда ослепительно-белые, теперь были словно опаленные тенью, тяжелыми, как цепи. Но даже изгнанный, лишенный былой силы, он носил в себе искру прежнего величия — крошечный осколок магии, застрявший в складках его плаща, словно забытая монета в кармане. Он скитался по земле, наблюдая за людьми, их маленькими драмами, их ложью...

В глубинах Медной горы, где светятся самоцветы и шепчутся древние камни, жила Хозяйка. Веками она хранила свои сокровища, холодная и неприступная, как сама земля. Никто не смел нарушить её покой, а те, кто пытался, исчезали в лабиринтах пещер, оставаясь лишь шёпотом в тени. Но однажды в её владения забрёл молодой мастер-камнерез. Не из жадности пришёл он, а из любви к камню, желая понять его душу. Долго он бродил по пещерам, и Хозяйка, разгневанная, являлась перед ним — то девушкой в платье из малахита, то ящеркой с глазами, как два изумруда...

В палате реанимации пахло стерильностью и страхом. Флюоресцентные лампы мерцали, словно уставшие от бесконечного наблюдения за чужими муками. Девушка по имени Лика лежала под капельницей, её дыхание было поверхностным, а пальцы — холодными. Она не знала, что за её плечом стоит Тень. Смерть наблюдала. Она приходила за многими — одних забирала резко, других медленно, но никогда не задерживалась. Однако сейчас что-то было иначе. Лика боролась. Как бы плохо ей ни было, она встречала родных и персонал...

В маленьком салоне на окраине города, где пахло ладаном и сушёными травами, Лила принимала страждущих. Она не была обычной гадалкой — её дар позволял ей видеть и слышать тех, кто давно покинул этот мир. Давая призракам пообщаться с родными в последний раз, пропуская их чувства через себя, каждый вечер она долго лежала на диване, борясь с тяжёлыми головными болями, а иногда и носовыми кровотечениями. И вот тогда она чувствовала, что кто-то хочет установить связь и быть рядом именно ради нее. Поднимая...

Очнулся он от резкой боли в боку и белого света, бьющего в глаза. Стены — незнакомые, слишком ровные, слишком чистые. Запахи — резкие, химические. А над ним склонились люди в странных одеждах, говорившие на русском, но с непривычными оборотами. — Вы в безопасности, — сказала женщина в белом халате и странном голубом платке на тонких завязках, закрывающем половину лица, — Пуля прошла навылет, вам повезло. «Повезло? Это не могло быть. Тот выстрел должен был убить его. И что это за место"? Он сжал зубы...

Лунный лес застыл в напряжении, словно сам воздух между деревьями сгустился, ожидая их следующего шага. Аридан поднял мотки Волос Луны, ощущая их холодную, почти живую пульсацию. Лира стояла рядом, её пальцы слегка дрожали, но в глазах уже не было прежней растерянности — только решимость. — Где мы должны искать Глаза Звёзд? — спросила она, оглядываясь вокруг. — В сердце этого леса, — ответил чародей, сжимая рукоять кинжала, которую достал из-под полы своего одеяния, — Но будь готова. Это испытание будет...

Тьма сомкнулась за спиной, поглотив последние отблески света. Воздух здесь был густой, сладкий, словно пропитанный мёдом и цветами, о которых Аридан давно забыл. Запах кружил голову, проникал в лёгкие, в кровь, заставлял сердце биться чаще. Он струился сквозь тьму, обволакивая, маня. Чародей почувствовал, как разум затуманивается, и крепче прижал к себе хрупкую девушку. Он стиснул зубы, прибавил шаг, отчаянно борясь с метущимися мыслями. "Нет. Не сейчас. Что это? Что я наделал?" — в голове пульсировало, но он шёл вперёд, чувствуя, как раны на плечах ноют, а руки дрожат от усталости...

Песок почернел под ногами Карвина, превратившись в хрупкое стекло, когда он пересёк границу оазиса. Воздух стал густым, наполненным запахом миндаля и горелого камня. Он увидел их. Сокола, дрожащего от слабости на коленях девушки. Фенека, только что говорившего с ней о тех самых камнях, что сделали его тем, кем он стал. И её - эту чертову девчонку с глазами, в которых читались страх и... Жалость. Проклятая золотая рука сжимала солонку с камнями так, будто это было самое дорогое, что у неё есть. "Он тянется к ней...

Карвин помнил тот день, когда впервые увидел Аридана. Тогда он был ещё мальчишкой, подобранным на улицах Имперской столицы за редкий дар — умение чувствовать огонь так, будто он был частью его самого. Аридан, холодный и невозмутимый чародей на службе императора, взял его в ученики не из милости. Нет. У него был расчёт. — Ты будешь тем, кто зажжёт новый рассвет, принеся нам нечто особенное, — говорил Аридан, но в его глазах не было гордости. Только тяжесть. Карвин верил. Он верил, когда учился читать...

Обвалившийся проход храма зиял, как раскрытая пасть, готовясь поглотить их. Пыль висела в воздухе, смешиваясь с запахом древнего камня и чего-то горького, словно пепел. Лира шагнула первой, её ноги утопали в слое песка, занесённого ветрами за минувшие века. Воздух внутри был сухим и густым, словно пропитанным забытыми заклинаниями. Чем глубже они шли, тем тяжелее становилась царившая в залах неестественная тишина — казалось, что даже ветер не смел проникнуть сюда, задерживаясь лишь в холле первого зала...

Пустыня встретила их безмолвием и жаром, раскаленным, как дыхание дракона. Песок, золотой, горячий, как угли, обжигал подошвы, а ветер, словно насмехаясь, шепча забытые имена тех, кто прежде проходил здесь, засыпал следы почти сразу после того, как они были оставлены. Он словно хотел, чтобы путники присоединились к этому сонму невидимых духов. Лира шла, повязав вокруг головы и рта плотный платок, но даже он не спасал от перепадов коварной погоды. Хрипло кашляя от забивающего горло песка, смаргивая слезы, она смотрела на идущего впереди чародея и не понимала, что видит...