Андрей Соколовский

Как сокрушался Ростислав Плятт: «Девушки меня не любят!». Плятт это такой замечательный актер с выдуманной фамилией, которая произошла, только подумайте, от глагола «итти». Его, глагол этот, я увидел в книге издания сороковых годов прошлого века. Книга о кругосветном плавании капитана Лисянского. Ну, а действительно, Плятт – итти, похоже ведь. Военные сразу вспомнят ТТ под патрон 7,62х25. Тоже рядом. Вот так, изящно и искусно, я подвел вас, дорогой читатель, к бесспорной истине: «Дзен меня не любит!»...

Начало смотри здесь. Окунувши себя в прорубь, мы, как дети, стали возиться с новой забавой днями напролет. Зима стояла, снег лежал, мороз крепчал, а вместе с ним крепчал и наш маразм (ну если со стороны взглянуть). Они, Сергей и Сергей, жили в общаге, что на улице Авроры. Так-то это была пятикомнатная квартира, но заселенная только инженерами, молодыми да холостыми. И это не главное, самый цимес был в том, что квартира была на первом этаже. Так вот, мои товарищи, зимой, с ведром холодной воды наперевес...

Продолжение, начало здесь. Сергей подбил меня окунуться в прорубь. Но не просто так – бух туда, ух оттуда. Прежде необходимо было прочесть статью в журнале «Огонек», чтобы понять и проникнуться. Журнал номер 8 за 1982 год был изучен 5 января 1985 года в читальном зале библиотеки. Сейчас знатоки говорят, что этот журнал больше не сыщешь – теперь этой реликвии место только в музее. Больше, чем через три десятка лет я снова перечитал статью «Эксперимент длиною в полвека». Текста не хватило на полный журнальный разворот, и фотокору пришлось заполнять пустые пространства фотографиями...

Начало - жми здесь. Продолжение записок о здоровье. Но хочется, прежде всего, пояснить читателям – отчего я выбрал именно такой порядок изложения. В середине восьмидесятых мне удалось прочесть роман «Стечение сложных обстоятельств» замечательного писателя Юрия Петровича Власова. Тяжелоатлет и человек откровенно поведал о своих болезнях, лихорадках и депрессиях. И прочих трахомах, коих интернет нашел аж 900 штук в ответ на запрос – синонимы на слово «болезнь». Главным достоинством книги, несмотря...

Можно сказать, вступление здесь Сначала я жил в деревне. Вокруг нее расстилались совхозные поля да Колыванские горы, ну как горы, сопки. Весной они первыми освобождались от снега, и на эти проплешины спешили ребята поиграть в футбол. Стадион выходил так себе: спортсмены бегали то под горку, то в горку. Зато мячик далеко не улетал – кругом таяли сугробы. Вот такой он Колыванский хребет. В первую очередь я получал психологическое лечение. Это когда на всем ходу, не рассчитав угловой скорости, врезаешься в табуретку, которая вся состоит из углов и дерева твердых сортов...

Мысли ходят в голове такими путаными тропами, что иногда просто диву даешься. Намедни, я придумал написать цикл статей про борьбу за здоровье. Думал, прикидывал, расставлял приоритеты, планировал, черт возьми, и вдруг. И вдруг я понял, что вот уже битый час( да меньше, конечно, но так считает минуты филология, фразеологизм, блин) вспоминаю стихотворение товарища Вадима Львовича Рабиновича. Про обезьяну Джона, хозяин которой тонул, тонул, пока совсем не утонул. Вы скажите, откуда я знаю Вадима Львовича...

Начало здесь. После Куйбышева я, естественно, очутился в Ульяновске. Почему естественно, а потому, что там строили авиационный завод. Столовая на заводе – это трэш, угар и содомия. Нам продавали комплексный обед ценой в шестьдесят копеек. Жидкое первое, мягкое второе и компот в стакане. Компот выпивался в первую очередь, второе шло вторым, но не в полном составе: гуляшу – да, да, да, гарниру – нет, нет, нет. Первое – к свиньям. При заводе имелось подсобное хозяйство, где разводили, впрочем, разводят карпов, а свиней выращивают...

Участвовать в советском общественном питании я постоянно стал с 1968 года. На стороне потребителя. Как сейчас помню, был сентябрь, кончился второй урок, и мы, первоклассники дружно высыпали в коридор, чтобы предаться перемене. С одной стороны длинного школьного коридора были двери, с другой – окна. Окна имели широкие подоконники. И вот на одном из них точно напротив выхода из класса стояли стаканы с компотом. А на каждом стакане с компотом лежала булочка. Одноклассники рванули к угощению, не отстал и я...

В конструкторском отделе холодной штамповки работали два конструктора. Были они меж собою тезками, потому что первого звали Славой и второго звали Славой. Оба создавали штампы, чертя их. Но по-русски же написал, почему так коряво звучит. Федор Михайлович Достоевский: «Замечу тоже, что, кажется, ни на одном европейском языке не пишется так трудно, как на русском». («Подросток», глава первая, часть II.) Чертя их, Слава всеми силами пытался прорваться в ряды коммунистической партии, второй Слава работал и никуда не стремился...

В 1984 году, в мае весь наш пятый курс уехал на сборы в город Остров. Студенты за месяц должны были пройти курс молодого бойца, изучить 8К84 (межконтинентальная баллистическая ракета) и приобрести ВУС № 411000. Это эксплуатация и ремонт баллистических ракет. И технологического оборудования тоже – заправщики, дизельные электростанции и тому подобное. Номер военной части за давностью лет выветрился из памяти. Часть была учебной, здесь готовили сержантский состав на весь Советский Союз. Юные солдатики мелькали где-то на горизонте – мы с ними не сталкивались, а вот офицеры попадались...

На втором курсе института я понял, что учусь беспрерывно уже 12 год подряд. Я устал, я ухожу – хотелось сказать в деканате прямо в лицо декану. Только наличие совести и товарища майора в военкомате удерживало меня от опрометчивого шага. Прошлой осенью на улице Калужской около одинокой березы на меня напала собака, как я не отбивался, как не уворачивался, она сумела цапнуть мою штанину, нанеся урон моей собственности. Скорым шагом я вернулся домой и сколь можно тщательно рассмотрел свою правую ногу от пятки до коленки...

Печать на вкладыше еще советская. В 1996 году весной я подумал – пора – завтра будет поздно. Неделю назад я случайно застал жену дома не одну, а в обществе взрослого мужчины. Его я выгнал чуть не с матом, удивляясь собственному гневу. Отобрал у него паспорта, два красных, серпастых и молоткастых, два паспорта Советского Союза. Чиновник хокимията, видимо не первый раз, получал полный отлуп и потому ушел молча. Обиделся. Обменять наши паспорта на ихние зеленые у него никак не получилось. А я поехал в Ташкент, в российское консульство (или: в Российское…?) получать гражданство...