Виолетта Королик

Дым сигарет, что в лёгких засел на века Отзывался мне болью, тревогой, слезами. Ведь та мгла непроглядна, ядовита, крепка, Но будто от холода стучу я зубами, когда её нет... «Но она убивает меня», – пытаюсь себя вразумить – безуспешно. Тогда, из тьмы по душу мою грешную протянулась рука, что черна, холодна, неживая. Голос лукавый спросил, и я, судорожно кивая показала готовность к принятию судьбы. Существо же напротив, на мой крик не взирая, пробралось под ребра. Щелчёк – я душою и телом поник. И тогда я узнал: вот, что бывает, когда душу, как залог, из тела взимают. В обмен на жертву условием стало поглощать спокойствия дым...

Буду ждать тебя, до первого снега, Дольше – увы, нету сил. Помню, как ты мне сказал: «Год – не пол века», и робкой улыбкой меня одарил. Взглянула в глаза – сердце болью пронзило, ведь такая картина редка. А увидела я, как тоскливо, по щеке пробежала слеза. Очертила путь длинный: от самого носа до скул. Не упала, подхватил её ветер гонимый. Тот ветер, что, казалось, меня к тебе притянул. Раньше я думала, горечь одна, на двоих не разделишь, но ты мне сказал: «То твоя всё вина. Снег пройдёт – мою душу прострелишь. Как же мне без души? Без тебя!?» – срывается с уст его крик, –...

Ты обрезаешь мне крылья, А я стою в тишине. Упали слёзы на плитку могильную. Молю о том, чтобы увидеть к весне Рассветы, закаты, тебя... Но давайте же будем честны. В глазах моих, правда давно, но когда-то Были эмоции, искры видны. Не помню уже, что такое свобода От апатии, страданий и чувств. От чувств, что не прошли за пол года И от мыслей, что доводят меня до безумств. Но всё же... Давайте мы будем честны. Не виновен тот, кто кого-то В могилу сведёт до весны. Ведь выбор стоит лишь за нами, и лишь нам выбирать свой исход...