Арина Максумова

Он извинялся за утреннюю задержку, объяснил, что его вызвали на место происшествия. Да, он уже там. – Эшли снова откашлялся и покраснел. — Я не знаю, что произойдет, пока он там, но говорю вам, что там творится нечто странное. В глазах у Дональда забегали тревожные огоньки, и он покраснел еще сильнее.  – Он сказал, что я должен обыскать тела. У Дональда защипало в носу, и из него вырвалось три больших отрывистых булька, перед тем как он снова смог заговорить. – Я не... – выдавил он с едва сдерживаемым отчаянием.  —  Я не знал, где искать. Мне говорили, что Виктор с друзьями уехали из города, и… я так и не нашел их...

Внезапно я услышала щелчок в замке за своей спиной, от испуга чуть не выронив тарелку, обернулась, позади меня стоял настоящий оперативник, совсем не похожий на телевизионных "масок". Длинные белые волосы, продолговатое лицо с острыми чертами и яркими голубыми глазами в обрамлении черных бровей. Одет он был в черный блестящий костюм. Я слегка опешила, и не сразу поняла что он сейчас сделает. -Выходи, тебя никто не тронет, - спокойно проговорил мужчина, и почему то его спокойный голос меня напугал. -Меня не пустят? - поинтересовалась я, моментально начиная дрожать от страха. Только не это, я совсем не хочу заходить в кабинет к этому ужасному мужчине...

Лорен нашла записку мужа. Улыбнувшись, она вынула ее и прочла. Он просил ее… – На мгновение Лорен замерла. Потом, сложив записку, спрятала ее в сумочку. – Я должна это сделать, – быстро проговорила она и, громко стуча каблуками, устремилась к двери.  Теперь все зависит от нее. Лорен задержалась у зеркала. Нащупав нужную сумму, она открыла сумочку и сбросила деньги в пластиковый мешочек. Ее глаза округлились. Услышав за спиной щелчок замка, она обернулась и замерла. Она увидела лицо мужа. Не в силах сдержать удивление, Лорен отшатнулась. «Я в силах это сделать», – сказала она себе. Взяв сумочку, Лорен вышла из комнаты...

Он дотянулся до ее руки, хотел ее обнять, но смутился от ее маленького роста, достал из кармана пачку сигарет и протянул ей. Дотронулась до сигареты, покачала головой. И женщины, и мужчины всегда были для меня игрушками, которые надо содержать в порядке. Это были не мои люди, они перестали быть и не нужны были мне, и я не хотела заставлять их считаться со мной. Они должны были быть послушными, как послушен любой ребенок, у которого сменилось отношение к нему – как к глупому орудию, которое еще не понимает, как им манипулировать. Они выполняли приказы, но я не желала командовать ими. Я хотела только одного – чтобы они были мне верны, как прежде, в детстве...

У меня разболелась голова и я хотел притронуться к своей камере, с таким чувством что моя голова раскололась в ней, у меня был выбор между прошлым и будущим. Я был не в состоянии принять что то, и подумал, что это скоро кончится. И вдруг я услышал голоса в своей голове, говорившие: "Ты никогда не будешь здесь в безопасности, ты будешь сидеть здесь до конца своих дней". Я думал что-то вроде этого, потому что понимал, что невозможно помочь себе пережить то, что случилось. Я сказал им: "Хорошо. Я знаю что случится в ближайшее время", и почувствовал себя еще хуже. Напротив меня стоял один человек, он стоял с каменным лицом...

Никто не мог противостоять этим стенам, и только я вел себя как человек порядочный, но, заметьте, ни один из них не назвал меня подлецом и негодяем, не проявил ни зависти, ни злобы, и все они чувствовали себя вполне удовлетворенными тем, что я остался жив. Вы, наверное, не знаете, что там происходит, – продолжал он, поднося стакан к губам.  «Он кивнул на огромное темное пятно с пологими вершинами, которое поднималось над остальными – четырехугольной глыбой не более сорока футов в поперечнике; чудовищно огромное, оно, казалось, заполнило собой всю комнату. – Оно и в самом деле огромное, «– согласился Стоун...

Она вздрогнула и повернула голову. Ярдах в тридцати от них стояли два джентльмена, явно ожидая, когда Бенедетта присоединится к ним. — Тебе с миссис Миллер нравится пастор, мистер Бойд? — спросила миссис Мердок. На губах ее играла легкая улыбка. — Не правда ли, он милый, и болтает хорошо? Мы ничего не станем делать, пока не убедимся, что ты поладила с ним. Ты хорошо говоришь по-английски? В глазах Бена бегущая строка строчек вдруг сменилась яркими цветными вспышками. Такого низкого тона Бена не слышала никогда. Он был потрясен, но у него в голове еще звучали слова миссис Мердокс, поэтому он, казалось, не заметил этого...

– Ваш брат просил меня о встрече, но я затрудняюсь сразу дать Вам его адрес. Так, и почему он говорит мне «ты», а не «вы» и не «вы отец»? Неужели отец тут именно я? Как его зовут? Единственный вариант, который приходит мне в голову, это то, что он давно вышел из возраста, когда бывают «что-то вроде» дети. Он мне не показался человеком, у которого есть дети. Да и от других я этого не ожидал. Неужели и в университете «старшее поколение» в основном такие? Не знаю. Мой брат, как выяснилось, живет в Лондоне. Поэтому я не стал его беспокоить, подумав, что, возможно, он сам с ним свяжется. Как знать, может, у него еще есть эта возможность...

Я боялась пускать незнакомца в дом, но через час, как только все улеглось, решила, что это весьма разумно. Ребятам было явно любопытно. К тому же он принес Лэси молоко и хлеб, и мне показалось, что он еще мог принести им какое-то известие. Во всяком случае, я сделала именно так. Незнакомец не сказал, откуда он. Он просто сообщил, что кто-то похитил его собаку. Он слышал, что его сын Лэситер прибежал домой, и сообщил, где он находится. По его словам, его собаки нашли на какой-то ферме. - И как вы попали туда? - спросил Ричмонд. Лицо незнакомца просияло. - Я ехал по дороге, когда услышал громкий лай...

Вытянув вперед руку с зажатым между пальцев миниатюрным кристаллом, он стоял в лучах восходящего солнца и являл собой классическую икону хаоса. — Теперь ты видишь, что все наши беды от раздробленности? Думаешь, но не знаешь, что и один в поле воин? И знаешь, если захочешь, сможешь решить все наши проблемы. Или дать их решение, если оно нам будет не под силу. — Неужели?— усмехнулся Ленг и, подняв над головой кристалл, кинул его в разрушенную постройку. Получилась золотая искорка, которая, описав дугу, упала на землю. Взрывная волна отшвырнула Идущего в сторону, но он уже бежал вслед за искрой, вертя в руках кристалл...

Мне вспомнились все мои приключения за последние недели. Крутое приключение, каким я стал. Так я и понял, что не отказался. – Ну, ты не такой, как я. Я могу хотя бы с кем-нибудь поговорить. Он увидел, что мои глаза снова наполняются слезами, и поспешил сменить тему, пока я не разревелась опять. – Ну-ка. Пойдём, я тебе кое-что покажу. Тебе нужна новая одежда, у меня есть кое-какие деньги. Он потащил меня в другую комнату. Я узнала обстановку. Мне купили одежду – ослепительно-белую, со странным узором, похожем на нарезку из чёрных и белых, разрезанных пополам звёзд. Ткань была очень тонкой, почти прозрачной...

Это не было реакцией на попытку вмешаться в их разговор, но имя Натана было произнесено осторожно, и она была заинтригована, почему. — Он уже ушел? Она покачала головой. — Нет, он подошел к окну. Он не очень любит стоять в дверном проеме. Она замолчала. — Хотите узнать, что случилось? Она кивнула. Петри отложила книгу. - Я, кажется, знаю, о чем он думал, когда подошел к своему окну. Натан беспокоился о тебе. Он подумал о том, как пролетел первый день на гастролях, и в мыслях он вернулся к тому случаю в магазине. Почему он беспокоился? Не потому ли, что тот час был солнечный и теплый, а в кабинете напротив было темно? Что-то в действиях Натана заставило его подумать об этом...