Вера Харламова. Перевертыш

Струи прохладной воды освежали липкую горячую кожу. Вера смывала с себя заслуженный пот. Приятная, давно не испытываемая усталость делала тело плавным и тяжелым.  В другой день, девушка приняла бы ванну и осталась дома, но сегодня её манили приключения. Целый день она держалась на топливе из фантазий, но сейчас мозг начал крутить ситуацию с разных сторон: "Что я ожидаю увидеть в парке? Полиция наверняка закончила все мероприятия, и Комолова я точно не увижу. А если увижу, то что ему скажу? Зачем я туда пришла? Вот балда... Ладно, поживем увидим!". Вера наскоро высушила волосы, схватила первую попавшуюся одежду и помчалась к двери, но неожиданно застыла перед зеркалом...

Одним из самых тяжёлых проявлений депрессии была бессонница. Даже после вина, после снотворного Вера подскакивала под утро, чтобы бестолково шарахаться по углам до звонка будильника. Иногда казалось, что бессонница выматывает сильнее самих переживаний. Вот вроде и вечер проведешь спокойно, и кино посмотришь неплохое, отвлечешься, но нет. Как только смолкает внешний шум, и ты останешься один в темноте, в голове начинают роиться мысли, воспоминания, невысказанные слова, непрощённые обиды, переигранные диалоги - они пробираются в голову и пожирают тебя изнутри. "А если бы я сказала так, а не...

Уверенной походкой он подошёл к Вере совсем вплотную и тихо сказал прямо на ухо: "Что ещё ты знаешь?". Вера вжалась в стену и уставилась своими большущими глазами на следователя, который буквально навис над ней своим телом. По ладоням побежали мурашки, и она опять почувствовала себя маленькой нашкодившей девочкой: "Я...я не помню...не знаю", выдавила она из себя. "Всё ты знаешь, Вера!", Комолов был так близко, что его дыхание щекотало шею. Это будоражило: было страшно, но волнительно и приятно. Он тряхнул её за плечи: "Думай, блин! Вспоминай!". "Я не...", Вера снова начала было мямлить о своем...

Весной дышать стало чуть легче, Вера начала потихоньку выбираться из дома. Она тащила себя на улицу и заставляла радоваться распускающимся листьям и пению птиц. Она волочила себя в кафе и ела ароматные булочки. Она покупала новые платья. Случай в парке, при всей своей чудовищности, дал Вере сильный толчок. Впервые за долгое время она испытала сильные, хоть и неприятные эмоции. И пусть это звучит жутковато, но ей нравилось возвращаться в тот момент, нравилось ощущать шок, страх и даже отвращение. "Я чувствую. Здесь. Сейчас. Я ещё могу." Валяясь в уличной одежде на незаправленной кровати, Вера потягивала свое вечерние вино и прокручивала в голове разговор со следователем...

Вера познакомилась с Максимом в клубе. Обычная история: коктейли, танцы, прогулка по предрассветному городу, завтрак в Макдональдсе и то чувство, когда ты только повстречал человека, но будто знаком с ним всю жизнь. Он - директор сетевой пиццерии, она - рядовой банковский служащий, он высокий саркастичный грубоватый, она маленькая озорная хохотушка. Они договаривали друг за друга предложения, одинаково шутили, хотели от жизни одного и того же. Роман был бурным и полным страсти: от эротических переписок до секса в самых неожиданных местах. Кто был влюблён, тот знает, как иногда бывает трудно оторваться друг от друга...

- Я правда не помню, как оказалась дома. Я каталась на велике, а потом упала. Я сильно ударилась головой, а потом ЭТО...прямо передо мной...Я не понимаю, Константин...ммм... - Алексеич. - Константин Алексеевич, я ничего не сделала и ничего не знаю. Опрятного вида, тридцати пяти - сорока лет следователь оторвался от записей и глянул на Веру тем особым взглядом, которому, очевидно, обучают всех сотрудников внутренних органов. И таким же тоном, со смесью собственного превосходства, насмешки и безразличия спросил: - А что же Вы, Вера Михайловна, не позвонили в полицию? Вера впервые сталкивалась с...

Велосипед лихо врезался в потоки встречного ветра. Воздух щекотал щеки и, казалось, само солнышко целует в лицо. Весна в этом году пришла внезапно, после долгой слякотной московской зимы. Вдруг, бах, и за пару дней - плюс семнадцать, бах - и всё зелёное. Вера неспешно крутила педали, рассматривала пышные, сочные кроны ещё вчера унылых лысых деревьев. Тишина парка откликалась её внутренней тишине, свет отражался в свете. Вера полуулыбалась, полужмурилась от солнца. От удовольствия она даже закрыла глаза. И, спустя пару секунд, свалилась в овраг. От боли из глаз брызнули слёзы, но потом она вдруг засмеялась...