Лирика жизни

Часть 1 Тамара Степановна не испугалась за себя. Она волновалась за деда и его сердце. Она не помнила, как впустила этих двоих в квартиру. Они позвонили ей в домофон и громко и уверенно повторяли: “Проверка! Счетчики!”. Мужчины, они напористые, всего им надо сразу. Тамара Степановна вырастила пятерых мужчин: двоих сыновей и трех внуков и знала уж мужскую породу. Так вот, они сказали, что у нее старые счетчики, и не успела она оглянуться, как они уже стояли в дверях её квартиры. Проверяющие были русские. Это немного успокоило Тамару Степановну. Когда свои, русские, то и не страшно. А может быть, они украинцы или белорусы...

Часть 3 Мать всегда была азартной. Она играла во всё и проигрывала легко, спорила на деньги, брала лотерейные билеты. Удивительно, что и болезнь не повредила этого её качества. Соображает и говорит плохо, ногу подволакивает, а поди ж ты, играет. Светка, наверное, тоже сыграла бы во что-нибудь, если бы у неё было другое настроение и не такая тяжелая жизнь. Выгрузив продукты в холодильник, мать показала Светке пакет с соком. Она говорила медленно, иногда долго подбирая слова. - На праздник водку разбавлять. Коктейль! - поняв по Светкиному взгляду, что она говорит что-то не то, мать осеклась и виновато прижала упаковку к себе...

Часть 2 К ней уже трусил Владик. Они вместе работали над проектом. Владик был длинный, щупленький, живой и очень амбициозный. У него не было старательности и педантичности Алины, но она смутно ощущала его превосходство над собой и немного смущалась в его присутствии, хотя старалась не показывать вида. Владик хотел чего-то добиться, это было его преимуществом. Владик работал на результат, а Алина - нет. Алина ощутила острое нежелание вставать и куда-то идти. Но ничего, это всего пару часов, а потом уже домой. Осталось всего несколько недель, и потом - отпуск. * * * Она нашла мать у игровых автоматов...

То лето начала 21 века было особенно жарким. Наверное, пока самым жарким за все двухтысячные. На улице было невыносимо душно, а в офисе веял приятный холод кондиционеров, если только боявшиеся сквозняков коллеги не выключат. Вот и сейчас, опять выключили. Вечно кому-то то холодно, то жарко, с раздражением думала Алина, клацая наманикюренными пальцами по клавиатуре. Скорей бы в отпуск. Она поедет на Корфу. Можно было бы в Италию, но Алина не была там, а на Корфу была. Она любит ездить в проверенные места, чтобы не было неожиданностей. Как же всё достало. Допечатав еженедельный отчет, она посмотрела на часы...

Стремящийся на поверхность зуб мудрости не находит себе дороги в плотной десне и вызывает локальный конфликт: воспаление и ноющую боль. Не хочется, но надо идти “к зубодерам”. На дворе девяностые. Зубоврачебки открываются на каждом углу, а потом неожиданно закрываются. Ходят разные истории, как и где лечат. Без эксперта тёти Зины тут не разберешься. - Я тебе скажу, где хорошо лечат. Мимо сквера, мимо торгового центра, первый дом. Там на первом этаже “Стоматология” вывеска. И врач там нерусский, Ватуевич какой-то. - Ой, теть Зин. Может, не надо к нерусскому? Ещё не привыкли к тотальной миграции, особенно в медицине...

Мужа Аллы никто никогда не видел, но в рекламном отделе были с ним заочно знакомы все сотрудницы. Этот урод (тут Алла пожимала плечами), загадочная творческая личность (Алла напускала здесь сарказма), дизайнер (Алла говорила это слово, протягивая “а”, желая сделать его уничижительно-ругательным) бросил её с ребенком и скрылся в поисках себя и своего особого пути. Если быть честным, то точная-то причина и обстоятельства были неясны, но со слов Аллы картина была следующая: эта красавица, умница с прекрасным образованием и свободным английским, потрясающая во всех отношениях женщина осталась одна с малолетней дочкой, потому что жить с этим человеком было невозможно...