Мариэлла Вайз. Отличные книги

- То есть Вы утверждаете, дорогая тётушка, что абсолютно точно осведомлены о брачных планах всей высшей знати нашего королевства? - Этичек, мальчик мой, как же я могу быть не осведомлена, если прошения на бракосочетания представителей сильнейших родов уже много лет проходят только вот через эти старческие дрожащие руки? - Бросьте, тётушка, Вы моложе и красивее всех в нашем королевстве…последние сто лет… или я ошибаюсь, двести? - Гадкий мальчишка! Не понимаю, почему я вообще выбалтываю тебе сугубо...

Двадцатилетие наследного принца великого королевства отмечалось с присущими случаю пышностью и помпой. Счастливые родители не могли налюбоваться на сына. Высокий статный юноша, казалось, не имел даже малейших изъянов в идеальном совершенстве духа и тела. Того же мнения придерживались и многочисленные гости, заполонившие дворец. «Не рождала ещё земля наша столь прекрасного юношу», - шептались пожившие представители высшего света. «Он вполне компанейский парень, невзирая на слишком идеальную внешность», - говорили, слегка завидуя, молодые лорды...

Скоро. Скоро всенародный траур накроет огромное королевство. Будут приспущены государственные флаги. Оденется в чёрное его многочисленная семья. Понесёт народ цветы, перевязанные чёрными лентами, к высоким стенам его дворца. Наверное, будут горы цветов. Народ любит его. Его правление было мирным и мудрым. Он не развязал ни одной войны, в отличие от своего отца. Это, разумеется, не означает, что он не присоединял чужие земли к своему королевству. Присоединял. Но мирным путём. Правители соседних королевств...

Он долго и пристально смотрел в огромное старинное зеркало в тяжёлой резной раме из пород ценного дерева, украшенной бриллиантами чистейшей воды. Бриллианты тонкими радужными лучиками отражали падающий сквозь узкие окна свет. Окна были узкими, но высокими, почти до потолка. Зал назывался ритуальным. Зал был древним, ещё более древним, чем дворец. Проникновение сюда приравнивалось к государственной измене и каралось пожизненным заключением в самой суровой тюрьме королевства. Согласно его личному высочайшему указу...

Он был великим королём великого королевства. Он прожил долгую жизнь. Его правление было мудрым. Его подданные жили в мире и достатке, не уставая возносить молитвы Создателю, дабы хранил Создатель их любимого короля. Но когда-нибудь наступает последний рассвет и для великих королей… Всенародный траур накрыл огромное королевство. Приспущены государственные флаги. Оделась в чёрное вся королевская семья. Толпы народа собрались на погребение великого короля. Окна немногочисленных домов, стоящих близ...

Жизнь даётся только один раз. И прожить её надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. И чтобы не жёг позор за подленькое прошлое… Мама один раз читала нам книгу из своего мира, в той книге были такие слова. Они потрясли меня тогда. Жизнь мне, как и всем, дана всего одна. Оленёнку тоже. Никто не осудит меня, если я пожертвую им. Никто даже не узнает… Что такое совесть, спросила я как-то у мамы. Совесть это когда никто не узнает, но ты всё равно не сделаешь… Никто не узнает… Я изо всех сил отшвыриваю оленёнка в сторону, подальше от нежити...

«Внимание, внимание! Поезд «Рига – Москва» отправляется с первого пути! Пассажирам занять свои места! Провожающим просьба освободить вагоны!» «Но ты найди решенье непременно… Спасибо, что конца урокам нет!» - крутится у меня в голове песня под звук колёс… Тук-тук-тук… Та-та-там… Я уютно забралась с ногами на мягкое сиденье в купе нашего фирменного поезда «Рига – Москва». Потом, когда мама с папой поедут обратно, оставив меня в Москве, поезд будет называться «Москва – Рига» … Вот интересно… Тук-тук-тук…...

- Дорогие, любимые наши ученики! Сегодня, в этот знаменательный день, вы получаете один из главных документов в вашей жизни - аттестат об образовании… Десять лет назад вы пришли в нашу школу такими же маленькими, как сегодняшние первоклассники… Школа дала вам путёвку в самостоятельную жизнь… Двери нашей школы всегда открыты для каждого из вас… - Ой, ну завела пластинку… - Ой, скорей бы дискотека! - Точно! - Ну что, Ирин, ты точно в Москву? - Конечно! А ты, Сара? - Не знаю… Родители говорят, что в...

Ну да, конечно, с ужасом соображаю я. Электричка. Тётки. И ещё кто-то. Человек десять – пятнадцать, думаю, там было. И каждый из них сделал свои выводы и поделился со всеми знакомыми. Каждый из которых тоже сделал свои выводы, приукрасил, как смог. В итоге, получается, мы с Улдисом невольно запустили позорящий наш город слух? Так, что ли? Ну, раз никакого изнасилования в городе не было. И электричка из Юрмалы упоминалась несколько раз. Ох. И Ольгерт Карлович говорит про провокаторов, которых найдут и обезвредят...

В школе девчонки тоже шушукаются всё о той же несчастной девочке. Говорят, что девочка после этого попала в больницу и находится чуть ли не при смерти. И что мальчика уже схватили, и он сидит в милицейском участке в клетке для нарушителей. Но долю сомнения вносит Соня Гризман, папа которой работает в главном управлении милиции по Риге. Соня говорит, что если бы такое действительно произошло, то её папа знал бы однозначно. - И вообще, откуда вы всё это знаете? - рассудительно спрашивает Соня. Девчонки отвечают вразнобой, даже я вспоминаю свой источник информации - нашу соседку тётю Дайну...

Так вышло и в этот раз… Поскольку в ответ на мои невинные действия русалочный моб вдруг задёргался как в судорогах, после чего в месте моего деликатного щипка хляби мобные резко разверзлись, выбросив фонтан малиновой резиноподобной массы. То есть, это что же делается-то, а, граждане? Мне, Гровецкому Юрию, резиновую девку, что ли, предложить пытались, а? Хорошо, что я плаваю хорошо. Поскольку рванул я от этой бывшей русалки так, что думаю, в этот раз на КМС я всё-таки проплыл. Жаль, что засечь время было некому...

Но, видимо, в это утро всё было не на моей стороне. Не успела я свою больную головушку к ставшей уже родной подушке прислонить, решив, что, да чёрт с ними со всеми, и по фиг, как я выгляжу, всё равно меня кое-кто в упор не видит, посплю я лучше, может, хоть голова пройдёт. Так вот, не успела я свою просто раскалывающуюся, как и всегда после слёз, головушку повторно донести уже-таки до вожделенной подушки, как практически у самой двери в наши с Гальянкой покои послышался громкий и довольно-таки скандальный голосок всё той же Гальянки, на кого-то очень так по-нагленькому кричащей...