Мария Садыкова

Роман не мог представить себе ничего более нелепого. Между тем рассказ продолжался. – Ты, наверное, слыхала о Сьюзен Боунстоун? – Его глаза уставились на Эмилию. – Сьюзен, которая вышла замуж за Чиннека? Он просто не поверил своим ушам. Неужели Сьюзен с Чиннексом были любовниками? Это было очень-очень странно. Это была самая странная любовная история из всех, что ему доводилось слышать за свою долгую жизнь. Эмилия посмотрела на Мэри Мэри кивнула: Эмили разозлилась еще больше. Мэру Мак-Кинли хотелось знать, почему она не осмелилась признаться ему в этом вчера вечером. Она не могла сообразить, что ей делать...

Декабрьский снег падал прямо в руки, ладони сразу защипало, острые льдинки царапали пальцы. Хотелось погасить это ощущение холода, сжать кулаки и идти вперед, не выпуская из виду голубой прямоугольник окна. Снег валил не переставая, а то и помногу раз в минуту. За считанные секунды на стекле оседала толстая снежная корка, и в этой бледной холодной дымке, заполнявшей комнату, не было видно даже собственного лица. – Вадик, хочешь в снежки поиграть? – спросила Даша, не дождавшись моего ответа. Вообще-то я собирался уходить, но в последнее время робкие желания Даши меня сильно напрягали. Я уже боялся...

Никаких рыб в аквариуме не было. – А как же призраки? Анна-Карин посмотрела на него. На мгновение их взгляды встретились, и Эрик увидел в ее темных глазах страх и желание, как и у него самого. "Я тоже боюсь", – подумала она. Она не отважилась спросить его об этом. Что она скажет? Он ведь сам сказал, что это просто сказка. Ведь все это уже давно в прошлом. И конечно, на самом деле никакого кролика не было и в помине. Что же еще он мог ей сказать? Они не были подругами, с детства врагами. Анна-Карина понимала, что дружить с ней в то время было нельзя. Она уже тогда чувствовала, что какой-то опасный зверь бродит среди деревьев...

В голове у меня все перепуталось. Внезапно на ум пришло то, что я слышал вчера вечером. Когда я проснулся, то вспомнил, что говорил мне слуга Уриила и что сказал Каин. Я посмотрел на свое распухшее тело и на то, как выгляжу со стороны. Мне не удалось спасти Генриетту. Умерла моя дочь, а теперь умерла и Вирджиния. Сознание этого заполнило всю мою душу. Я был опустошен и в то же время был полон счастья. Вид мертвого тела Генриетты наполнил меня нестерпимой скорбью, но тем не менее мне было радостно оттого, что мы избавились от ужасного конца. Я оплакивал свою сестру и Генриетте. Генриетта выказала, насколько она была горда своим положением королевы, украшенной бриллиантами и короной...

Когда они подъехали к городу, повторилось то же самое, что и в первый раз. Ехавший впереди автомобиля принц остановился и, не покидая автомобиля, спросил: — Кто вы и куда едете? Ему ответили. Капитан указал на автомобиль. Принц осмотрел его и, узнав его, сказал: — Я знаком с вами. Это автомобиль марки „Карретта“. Через несколько минут автомобиль был уже у ворот дворца. Оставив пассажиров, принц подошел к вышедшему к нему главному слуге и произнес: „Мы путешествуем. Я принц Пута Путте, а это мой спутник — мой друг Казуки“. При этом заявлении принц протянул слуге руку и приветливо поздоровался с ним...

на осталась сидеть на своем диване, сжав руки, точно собиралась защищаться от него. Его поведение было грубым и причиняло ей боль, но он продолжал, словно не замечал этого. – Я не знаю, кто мог убить тех женщин, но вам придется сообщить обо всем полиции. Наконец она оправилась от потрясения и воскликнула: — О, я не могу, пока вы не объясните, почему вы так расстроены. Я еще не готова расспрашивать вас о ваших семейных делах. – Да, вы правы, — ответил он почти весело. — Как вы думаете, могу я попытаться поговорить с вашей квартирой? Она внимательно посмотрела на него. — Я понимаю, вам не хочется обсуждать этот вопрос...

Его глаза были закрыты, но он знал, где она, и стоял в холодной, темной воде в нескольких дюймах от ее плеча, не решаясь двинуться дальше. Он оттолкнул ее от себя. — Я не останусь! Он произнес эти слова, задыхаясь. Он не уходил. — Ты слышишь меня? — спросил он. — Ты поняла меня? Его слова гулко бились у нее в ушах, отдаваясь в теле. Он постепенно стал удаляться, потом вода сомкнулась над ним, затем вода сомкнула над ним вновь, а он все стоял. Он понимал, что не сможет войти в воду, что он никогда больше не увидит ее, но все равно продолжал стоять на одном месте, пока не почувствовал, что вот-вот задохнется...

Они спустили меня на пол. Они напоили меня, накормили, вкололи какие-то лекарства и закрыли в комнате на ключ. — Вы не пытались выйти? Он покачал головой. — Откуда вы можете это знать? В записках не сказано ничего о том, что вы можете дышать без кислородной маски. В общем, меня оставили в покое. Я лежал в комнате, и с каждой секундой боль в горле становилась все сильнее, пока я не задохнулся. Мой разум полностью отключился, и я опять увидел светловолосую девушку и ее брата-близнеца. Когда я снова начал осознавать, что происходило вокруг, я сказал им: - Это не моя вина. Я не смог добраться до лестницы, когда услышал, как кто-то спускается...

Неподалеку от забора, где теперь копошился в земле наш верблюд, стоял другой, с черной спиной, который я сначала принял за бродячего, но это был совершенно точно Зорька. Он стоял, неподвижно распластав крылья и сложив хвост, и смотрел на меня. Меня он не трогал, лишь менял свою окраску. Его грудь и брюшко были черными, от хвоста же шел густой серый оттенок. Он не смотрел, а только шевелил крыльями, приподнимая их, хлопал ими и все время следил глазами за моей рукой, как будто говорил мне: «Дай мне есть!» — и отворачивался, когда я подносил руку ко рту. Я подошел к нему и сел на корточки рядом, поглаживая его по голове...

В ее глазах Игорь видел боль и раскаяние. Неужели она думала, что поступила непоправимо? – Я хочу загладить свою вину, – сказал Игорь. – Я не могу простить себя. Чтобы помочь тебе, мне придется поступиться своей гордостью. Они посмотрели друг другу в глаза, словно отрешаясь от прежних обид, что накопились в душах. -Давай забудем обо всем. Тебе и так пришлось нелегко… Он прижал ее к себе и заметил, как по ее щеке покатилась слезинка. –Это не слезы, а дождь, - удивилась она и промокнула ее щеку. Улыбнувшись, Игорь ободряюще сжал ее ладонь. К ним подошла Сара, держа в руках две тарелки – с яичницей и салатом...

Дорога была долгой. Мы старались идти без приключений, соблюдая все меры предосторожности. Ехали, в основном, с эскортом, который состоял из эзиан, по возможности избегая лишних разговоров и, внимания. Когда мы пересекали обширное плоскогорье, вздымающееся над долиной, земля вдруг оживилась и проявила странное движение. Люди, которые повстречались нам, укрылись в укрытия и стали стрелять оттуда по нашим капитанам. Но пока у них еще не было причин для беспокойства. Наконец мы увидели твердыню, обнесенную высокой стеной, и оба капитана, несмотря на свои опасения, соскочили с коней и поспешили к ней...

В этом племени Гэмбл не был чужаком. Уже став рабом, он видел поселок не понаслышке. Он видел негорбоносых и кривых. Видел и косоглазых, крутолобых и узкоглазых. Видеть и ненавидеть – это разные вещи. И разница заметна даже слепому. Он слышал рассказы о бессчетных набегах, о налетах разбойников, об убийствах, о предательстве и измене. Но что он хотел? Он пришел в эту страну как торговец. Он пришел, чтобы поступить на службу к королю, а потом стать его советником. У него была должность в центральном управлении Ордена. Он хорошо знал эту страну, знал и людей, которые здесь жили. Но он не был здесь чужаком, как это могло показаться с первого взгляда...