Tales by the Fireplace

Честно говоря, принцесса была так себе. Ррован Огнерожденный, потомственный дракон в двенадцатом поколении, нервно разглядывал стоящую перед ним юную девицу. Та диковато стреляла глазами в ответ и постоянно шмыгала носом. На самом деле все принцессьи атрибуты у нее присутствовали: вот роскошная рыжая коса до пояса, вот корона, а вот изумрудное платье в пол. Но вкупе с коренастой фигурой, тяжелой походкой вразвалочку и дырой на месте переднего зуба смотрелось все это неважно. Да, дракон похитил...

Ты появился на свет в ликующий летний день. Небесное золото плавилось на крышах домов и птицы выводили свои трели так жизнерадостно, так издевательски, будто в насмешку. Ветерок путался в моих волосах, он пах свежей травой и чуточку ладаном. В тот день погибло мое счастье. Счастье... Говорят, его нельзя ни коснуться, ни рассмотреть как следует. Вот ведь бредовая мысль. Разве невозможно дотронуться до больших, сильных рук, кончиком пальца очертить овал бесконечно любимого лица? Или поймать взглядом...

– Пойдем со мной! – он протягивает ей ладонь и улыбается так ослепительно, что не залюбоваться им невозможно. У Питера светлая кожа и горящие шальной лукавинкой глаза. На скулах и лбу вечные ссадины – мальчишка, такой мальчишка. Венди касается его руки. Она отчаянно краснеет, надеясь что полумраке этого не видно. Джон и Майкл радостно переговариваются за спиной, обсуждая предстоящее путешествие, но сейчас, в этот самый миг, реальность Венди состоит из одного лишь только изгиба губ и крохотной родинки на бледной щеке...

“В Рождественский вечер возможен любой сюжет”, — Поведал мне ангел однажды, спустившись с неба. “Желай, человек: хочешь зрелищ, а хочешь хлеба. Сегодня преград для фантазии просто нет. Все сбудется и воплотится уже к утру. Лишь тех, кто ушел, возвратить тебе я не в силах. Но, в общем-то, можешь ты новых найти любимых. Захочешь, замену достойную подберу". Моргаю, а он торопи́т меня: “Делай ход! Загадывай смело — исполню, поверь на слово!” Смотрю на него, легкокрылого и святого, И думаю: “Ох, ну конечно же не поймёт”...

Грёза, волшебник, друг — Кто ты в моей мистерии? Ласке усталых рук Так беззаветно верю я. Мой чародей... Мы пришли в этот мир вместе. Мы ступили на его земли и ты шепнул: "Не бойся. Открой глаза. Видишь этот свет, и эти радуги, и всю эту красоту, от которой хочется плакать? Таков мой подарок. Всё для того, чтобы ты была счастлива". И я была. Юная, тонкая, нескладная. Я любила цветы и рассветы. Считала облака, лёжа в дурманящем разнотравье. Шальной нимфой танцевала среди древесных теней и бежала по бриллиантовой россыпи росы — босая и смеющаяся...

Прилетело туда чудище невиданное, да так сильно оказалось, что сладить с ним никто не сумел. Богатыри могучие, мужи ученые — все супротив его немощными казались. Надело чудище корону, обосновалось среди людей да и стало ими править. Те в страхе по домам попрятались, носа наружу не кажут. Каждый боится гнев страшилища вызвать. А в высоком тереме жила между тем царевна Василиса. Как прознали ее домашние о беде-кручине, что в государстве стряслась, так строго-настрого запретили девице из царских...

— Ну что же, могу вас поздравить, коллеги! — радостно возвестил президент компании «Небосвод», одергивая строгий костюм и гордо расправляя за спиной невидимые смертным колоссальные крылья. — Наш стартап оказался более чем успешен! Название проекта полностью себя оправдывает — Общегородская Программа «Помоги ближнему» действительно охватила практически все население города! Хотя, в принципе, иного результата и не ожидалось, слишком уж хороша идея. Выдавать материальное вознаграждение за каждое доброе дело, совершаемое участниками — весьма хитроумный способ мотивации, скажу я вам...

Под ноги шагающего лесной тропкой Ивана Царевича решительно выкатилось наглое круглое нечто. — Даже не начинай, печёный, — угрюмо бросил парень преградившему ему путь Колобку. Но распоясавшемуся хлебобулочному изделию все слова были что об стену горох. Колобок ухмыльнулся и, маниакально сверкнув глазками-бусинами, завел свою любимую песню: — Вот скажи, Ваня, кто я по-твоему? Тварь дрожащая или право имею? Царевич устало возвёл очи горе. — Не выйдет, дурень. Ты ведь уже пробовал. Рук нет, чтобы топор схватить...

Леди Вега так изысканна и хрупка. Руки тонкие, бледные – покоятся на резных подлокотниках. В черный атлас затянуты плечи, черное кружево змеится по краю подола и цветы в водопаде волос черные, будто полночь. А лицо всегда за вуалью прячется. Одни говорят, черты под угольной мелкой сеткой столь прекрасны, что каждый взглянувший на них сей же час попадает в плен плотских желаний. Другие клянутся: лик этой женщины с телом гибким, словно ивовая ветвь, обезображен неведомым недугом, исцелить который не подвластно даже магии...

— Да начнется церемония посвящения! — торжественно возвестил сэр Мягколап. С достоинством обвел взглядом присутствующих и, встопорщив усы, продолжил: — Этой ночью несколько доблестных воителей будут вознаграждены за свое усердие и службу роду человеческому почетным званием рыцаря-хранителя. Воздух над ярко освещенной площадкой наполнился воодушевленным урчанием. Чего уж скрывать, этой драгоценной минуты ждали все! Тем не менее, каждый из усевшихся кружком воинов знал: рыцарский титул первому попавшемуся встречному-поперечному достаться не может...

Твои кошмары хотят наружу, Чернильным крошевом в сердце вьюжат. О, их так просто узреть воочью: Лишь дай им выход. За строчкой строчка. Строфа как ключик - и настежь двери. Лицом к лицу со своей потерей, Виной и страхом. Но станет легче, Ты только выдержи эту встречу. Ты только выживи. Горстку боли Кошмар-беглец заберет с собою, Тоски надрывной разрушит панцирь, И ты научишься улыбаться. Порою слово ценней сокровищ Освобождай им своих чудовищ...