Александр Усенко. Творчество

Олимпийские игры в Корее. Конец плетётся – медлителен, пеш. Не старайся забыть всё скорее: Впереди – последний рубеж. Из центра хоккея в Канныне Начинаем свой репортаж. Безымянной "красной машине" Дан за всех один шанс на реванш. Уверенно пройдена группа, Беспроблемно дался плей-офф. Лёд корейский коньками прощупал Золотой состав игроков. Только кто бы ждал немцев в финале? Где короны, где листья кленовые? Дело сделано – риск минимален? Рассуждения эти не новые. Гегемонов и квалификацию Терпеливо превозмогли...

В беседке, зеленью увитой, От чуждых глаз надёжно скрытой, В приюте неспокойных душ Сегодня не отыщешь уж Свидетельств прошлых совещаний, Следов ухода и прощаний. Она пуста, она тиха, Она заснула от греха Подальше. Но известно, снова Здесь вскоре мы услышим слово. Пока же стены помнят то, Что тут недавно прожито. *** Собирались на закате здесь Из приюта облачного души. По привычке давней рядом сесть, Поболтать, истории послушать. Дети, не явившиеся в мир, Дети вне народа и страны, Матерям когда-то не нужны, Не смогли прийти на жизни пир...

Холодное зимнее утро, За городом тишь, пустота. Белёсая инея пудра По жухлой траве разлита. Участок земли столь недавно Ничейный теперь ограждён. Забор листовой чуть заржавлен, Но всё же ещё крепок он. Старик пробирался неспешно, Шажками топча по земле, И капельки пота потешно Блестели на взмокшем челе. К забору вплотную подходит, Стучит тростью в гулкий металл. Застигнутый шумом в полёте Негромко скворец закричал. Открылась в заборе калитка, И сторож недобро взглянул. На нём была серая свитка, Её полы ветер раздул...

В одном НИИ, забытом и заброшенном давно, Ученые без дела прозябали все равно, Но отказались от безделья и явили в свет То, для чего названия и не было, и нет. Предчувствуя кончину человеческого мира, Они решили не беситься напоследок с жира, Однако на безумный и очень странный опыт Сподобились, спасти уже накопленное чтобы. Развёрнута в НИИ была огромная работа, Написано не меньше миллиарда строчек кода. И много лет труда зря не прошли, компьютер-мозг На мощностях процессорных к концу работы взрос...

Века ломают копья, пока же толку нет. Всё норовят идею явить на божий свет. Вопрос же русский хоть и прост – обязан помнить ты, Что на земле нет ничего сложнее простоты. Одни изобретают особый русский путь, Другие доказать спешат, что это чушь и муть, Лишь общечеловеческие ценности и цели Способны к процветанию вести народ на деле. Учтя печальный опыт особого пути, Вторым, возможно, стоило бы довод привести. Но чтобы про их замыслы яснее стало чуть, Необходимо ценностей прознать всемирных суть...

///СОБЫТИЯ ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ/// По мотивам https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/golub/index.php Перешеек Панамский – словно тонкая нить. На задворках Колумбии долго мог ещё гнить, Но Атлантику с Тихим связать океаном Выступало столь долго немыслимым планом, Что три века бездействий Европе простим. Пусть француз, но еврей Соломон Августин Преуспел – на концессию строить канал Колумбийские власти с трудом уломал. Но в итоге лишился: за несколько лет Ни на малую долю не сдвинул проект...

///СОБЫТИЯ ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ/// Шёл себе XVIII век, На спокойный тогда ещё брег. По стопам Ермака и Хабарова С другой стороны Света Старого Поступать стали русские люди. Тоже рвались они в Новый Свет, По всем белым присущей причуде, От которых спасения нет. Колонисты, империалисты На атаки кинжальные быстры. Их везут издали Шкипера, корабли По солёной воде. По пустынной пыли Свои тянут пути Для торговли, войны, И уже не спасти Тех, кто угнетены. Ксенофобские псы С верой в первенство благ Свои сунут носы, А затем воткнут флаг, Паровозы в порта Хлопок, медь, чай и лес Увезут...

///СОБЫТИЯ ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ/// XIX век на исходе, Белых пятен на карте впритык. На волне колонистской моды Мещанин из Пензы возник. Православный, самодержавный, Хоть зовёт себя вольный казак, Воплотить план задумал давний, Который выглядел так. Абиссинию с родственной верою Связать крепче с русской державой, Но сперва перед всей аферою Озаботиться переправой. Для того во главе стал отряда В полтораста терских казаков. В Порт-Саид было выйти надо, Замысел был таков. Оттуда в залив Таджурский, К побережию Сомали, Несмотря на надзор французский, Выкроить пядь земли...

///СОБЫТИЯ ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ/// Под плотным покровом седой старины Туманный рисуется контур. На город столичный из гётской страны, Куда не дошёл ещё комтур, Угроза ползёт, не спеша, по морям, Скопилась немалая сила. Грозит разграблением монастырям, Дар врагу от неё – могила. Воплощённый в других Господин без лица Не обидеть оплатой желал молодца: Лиходеям сулил щедрый грабёж, Лучше сработаешь – больше возьмёшь. Ушкуйный десант добычу чует, Добрый ветер их делу дует. Карельские люди с новгородской...

Не то юродивый, не то апостол новой веры Раз заработался сверх всей возможной меры. Три дня гараж не покидал изобретатель И смог в конце концов собрать богоискатель. Недолго думая, он приступил к замерам. Но исчислял не метром, не ампером. Ценой делений выступало дело, Конец шкалы — не место для предела. Но стрелка не желала шевелиться, И надо ж было этому случиться. Что в храм зайди, что в злачные места, Не сдвинется никак и никуда. У телевизора засечь не вышло бога, На рынке было глухо, хоть и много Там и товаров разных, и людей...

Шёл день войны очередной, Стоял отряд к спине спиной. Из добровольцев-партизан Скончались все от страшных ран, Но лишь один в лесу залёг И своего врага стерёг. Средь чиста поля валуны. Оттуда снайпер со спины Перестрелял почти отряд, Но рядом лопнувший снаряд Не дал последнего убить, И партизан продолжил жить. Бойцы, оставшись лишь вдвоём, А между ними водоём. Друг друга стойко стерегли, Держать внимание смогли Они довольно долго, но Оно слабело всё равно. За валуном лежащий знал, Врага надёжно прячет вал, Пусть фланги голы и пусты, Но враг сползти бы мог в кусты...

Существующий враг всегда будет врагом. Береги от него свою честь и свой дом, Даже если и стал он вдруг добр и мил — Всегда помни: непрочен и слаб этот мир. Где-то очи его из глухой темноты Норовят разглядеть, где упрятался ты, И на мягких подошвах подкрасться туда… Под лопаткой твоей в плоть вонзится гарда. Упреждающий лишь помогает удар. Коль застанешь врасплох, чтоб он не ожидал, Полпобеды — твои, лиходей пал почти. Мало что его тут уж сумеет спасти. Многолик будет он, чтоб конца избежать, Надо случай ловить, нужно крепче нажать, А иначе тебя, чтобы скрыть свой позор, Он порвёт, словно пёструю тряпку Тризор...