Интересные истории

Городок, затерянный между холмами и лесами, жил своей тихой, размеренной жизнью. Утро начиналось с запаха свежего хлеба из пекарни на углу, день — с звона колокольчика на двери местного магазина, вечер — с тихого шелеста страниц книг или телевизора, включенного на фоне ужина. В таком городе все знали друг друга, и все знали, что ничего неожиданного здесь не случится. Но однажды случилось. На экране телевизора появился он. Артём Левин — двадцатипятилетний певец, чьи песни звучали из каждого радио, чьи клипы набирали миллионы просмотров, чьи концерты раскупались за часы...

Восемнадцать лет. Весна. Москва. Театральный институт имени Щепкина — не просто здание, а символ мечты для сотен юных актёров. Среди них — Алина. Стройная, с тёмными волосами, собранными в аккуратный хвост, и глазами, в которых горела не просто надежда, а почти священный огонь. Она пришла на пробы в студенческий спектакль, который курировал сам Максим Волков — звезда российского театра и кино, лауреат «Золотой маски», человек, чьё имя произносили шёпотом даже в гримёрках. Он сидел в первом ряду, скрестив руки на груди, в чёрной водолазке и с усталым взглядом...

Она стояла у окна, глядя на сад, который никогда не была в силах назвать своим. Весна в этом году пришла рано, и цветы распустились раньше срока — будто сама природа спешила скрыть под яркими лепестками увядание старого дома и ещё более старого человека, чьё имя она теперь носила.  Анна.  Теперь — Анна Соколова. Жена Валентина Петровича Соколова, 72-летнего миллионера, владельца строительной империи и, по слухам, человека с тёмным прошлым.  Она не знала, что из этого правда, а что — выдумка...

Дождь шёл третий день подряд. Серое небо сливалось с мокрым асфальтом, и город будто уходил под воду — медленно, без сопротивления. В доме на окраине всё было по-прежнему: старые часы тикали в гостиной, на кухне пахло кофе, который больше никто не пил, а в спальне до сих пор лежала её пижама на краю кровати, аккуратно сложенная, будто ждала хозяйку. Алексей стоял у окна, сжимая в руке чашку. Он не пил — просто держал. Тепло уже ушло, но он не замечал холода. В голове всё ещё звучал голос врача: «Мы сделали всё, что могли»...

Свет проникал сквозь кружевные занавески спальни, окрашивая комнату в мягкий золотистый оттенок. Алина сидела у зеркала, глядя на своё отражение — бледное лицо, тёмные круги под глазами, но в глазах — решимость. Сегодня она выходит замуж за Артёма. За человека, в которого влюбилась с первого взгляда пять лет назад на набережной Невы. Он был тогда студентом архитектурного, она — начинающим художником. Их любовь казалась безупречной, как эскиз старинного дворца: чёткие линии, гармония, свет...

Дождь начался внезапно — тяжёлыми каплями, будто небо решило вылить всё, что накопилось за долгие месяцы молчания. Анна стояла у окна кухни, одной рукой придерживая округлый живот, другой — вытирая слезы, которые никак не хотели прекратиться. Десять лет замужества — и всё рухнуло за один день. — Мама? — тихо позвал из коридора её сын, Матвей. Ему было восемь, но он уже умел чувствовать настроение взрослых, как будто у него в груди жил маленький компас, указывающий на боль. — Да, солнышко? — голос дрогнул, но она постаралась сделать его ровным...

Часть первая Утро началось с тишины — той самой, что бывает только в доме, где все ещё спят, а мир за окном не решается нарушить покой. Алина стояла в ванной, сжимая в руке тонкую полоску пластика. Её пальцы дрожали. Не от страха, не от радости — от чего-то среднего, неуловимого, как запах моря в далёком детстве: знакомый, но уже почти забытый. Две полоски. Она смотрела на них так, будто они могли исчезнуть, если отвести взгляд. Две чёткие, розовые полоски. Не смазанные, не призрачные — настоящие...

Часть первая Они встретились в мае. В тот год весна пришла рано — уже в апреле распустились яблони, а в мае воздух был настолько тёплым и прозрачным, что казалось: мир создан заново. Дима тогда учился на последнем курсе института, а Света работала в библиотеке при университете — тихо, незаметно, как будто и не существовала для окружающих. Но для него она была всем. Он впервые увидел её у окна, за высоким деревянным столом, с книгой в руках и солнечным зайчиком на щеке. Она не заметила его взгляда — читала, погружённая в строки, будто в другой жизни...

Лиза стояла у окна кабинета отца и смотрела, как Москва медленно исчезает в дождевой пелене. Ей было двадцать пять. Всего три недели назад Михаил Викторович — её отец, владелец крупнейшей строительной компании «Гранит-Групп» — скончался от сердечного приступа. Всё произошло внезапно: утром он пил кофе с газетой в руках, а к обеду его уже не было. Лиза не успела попрощаться. Не успела сказать, что любит. Не успела спросить, почему он никогда не говорил о матери. Наследство оказалось тяжёлым...

Софья и Никита познакомились в университете — на первом курсе, в библиотеке, за одним столом. Она искала сборник стихов Цветаевой, он — учебник по экономике. Он предложил ей конфету из кармана, она улыбнулась. Через неделю они уже гуляли по набережной, держась за руки, а через месяц переехали жить вместе. Им было по двадцать лет, и весь мир казался им мягким, как первый снег.  Пять лет спустя им исполнилось по двадцать пять. Они всё ещё жили в той же квартире — маленькой, но уютной, с балконом, на котором Никита выращивал герань, а Софья развешивала постиранное бельё...

Зина была хорошей домохозяйкой. Не просто хорошей — идеальной. Её утро начиналось задолго до будильника мужа. Она вставала в полшестого, пока город ещё спал, и сразу шла на кухню. Там уже пахло свежим кофе, а на плите тихо булькала овсянка. Она знала, что Игорь любит, чтобы на тарелке всё лежало симметрично: кусочек хлеба — строго по центру, масло — ровным квадратиком, яйцо — в отдельной пиалке, желток — без единой трещинки. Она стирала, гладила, убирала, готовила, закупала продукты, следила...

Город, в котором жил Аркадий Петрович Волков, не имел названия на картах — по крайней мере, так казалось тем, кто приезжал сюда впервые. Он был средним: не слишком бедным, не слишком богатым, с узкими улочками, старыми липами вдоль тротуаров и магазинами, где до сих пор продавали молоко в стеклянных бутылках. Зима здесь начиналась рано и заканчивалась поздно. Снег ложился плотным ковром уже в ноябре и не таял до конца марта, оставляя после себя серую грязь и чувство усталости. Аркадий Петрович жил в большом доме на окраине — особняке, построенном ещё его дедом...