Одиночество за монитором

– Ксень, ну хватит! Открой дверь! Ксения открыла дверь ровно настолько, чтобы выкатить чемодан в коридор. Андрей стоял на пороге и улыбался, словно ничего не случилось. – Привет, малыш! Ну ты чего, обиделась? Я же пошутил! Ксения достала из кармана кольцо и бросила его на чемодан... *** – Простите, а вы не подскажете, где здесь гардероб? – Ксения обернулась на голос и столкнулась взглядом с парнем, который смотрел на нее так, будто она была единственным человеком во всем этом шумном выставочном зале...

– Ты просто невыносима! – Елена швырнула расческу на комод так, что та отскочила и упала на пол. – Посмотрите на нее - святоша какая нашлась! Анна отложила книгу и подняла на сестру спокойный взгляд. – Я просто сказала, что не нужно было врать маме. И все. – Ага. Надо было сказать правду и выслушивать ее нотации до утра? Спасибо, как-нибудь обойдусь. Лена схватила куртку с вешалки и рванула молнию так резко, что та застряла на середине. Пришлось дергать обратно, что только добавило раздражения...

– Буду поздно, у нас тут полный завал на объекте, – голос Виктории звучал приглушенно, на фоне гудела болгарка. – Ты слышишь меня вообще? – Слышу, – Егор переложил телефон к другому уху. – К ужину тебя не ждать? – Не жди. Может, вообще не приеду, тут сроки горят. – Ладно. Короткие гудки. Вот так всегда. Егор положил телефон на кухонный стол и посмотрел на кастрюлю с остывающим борщом. Готовил на двоих по привычке, хотя давно пора было отучиться. Виктория работала плиточником, и ее график напоминал кардиограмму сердечника...

– С меня хватит, Максим. Я больше так жить не могу и да, я подаю на развод. Слова вылетели из ее рта легко, почти буднично. Елена сама удивилась этой легкости. Годы копившейся горечи, бессонных ночей, когда она ждала его до рассвета, придумывая оправдания – все это спрессовалось в два коротких предложения. Максим повернул к ней голову. На его лице промелькнуло что-то похожее на недоумение. – Да ладно... Ты серьезно? Из-за чего хоть? Из-за чего. Елена усмехнулась. Из-за запаха чужих духов на его рубашках...

- Дашь, выручи пятихаткой? Денег нет, а бензин на нуле, – голосовое от друга закончилось. Дарья молча открыла приложение банка, ткнула в кнопку перевода. Пятьсот рублей улетели к Леше за секунду. Быстрее, чем она успела додумать раздраженную мысль до конца. – Спасибо, солнце, ты лучшая! – голосовое сообщение пришло через минуту. Она отложила телефон и уставилась в потолок своей спальни. Лучшая. Конечно. Кто еще переведет деньги в одиннадцать вечера, не задавая вопросов? Кто еще не напомнит про те три тысячи, одолженные две недели назад? ...

– Алиночка, солнышко, ты же в субботу свободна? – голос свекрови в трубке звучал привычно-ласково, с той особенной интонацией, которую Алина за три года научилась безошибочно распознавать. – Надо бы банки с заготовками в погреб спустить, а то на веранде уже места нет. И на чердаке такой бардак, а руки не доходят разобрать. – Конечно, Тамара Сергеевна, приеду с утра! – Алина улыбнулась, прижимая телефон плечом к уху и одновременно помешивая суп на плите. – Костю взять с собой? – Ой, нет, у него же проект горит, сама знаешь...

– Опять она в отпуск ездила... Да откуда у нее деньги?! Юлия ткнула пальцем в экран смартфона, увеличивая фотографию. Марина в соломенной шляпе, за спиной – лазурное море, белый песок, пальмы. Идеальная картинка. Идеальная жизнь... А ведь они когда-то жили одинаково. На первом курсе экономического делили одну комнату в общежитии, варили макароны на двоих, мечтали о больших карьерах. Потом Марина вышла замуж, родила Вику, развелась – и вот тут их дороги разошлись. Юлия пошла по другому пути: стабильная работа бухгалтером, надежный муж, ипотека, ребенок, раз в год отпуск у моря...

Здравствуйте, мои дорогие подписчики, мои уважаемые читатели. Сегодня второе декабря, началась зима, календарная точно, а вот когда будет настоящая в нашем отсыревшем Подмосковье, неизвестно) Но слава Богу, закончилась осень... Осень у меня была ужасная, можно сказать адовая... Подписчики в телеграмм знают все и были со мной все это время... И когда я заболела, и в больнице, и во второй больнице, и, можно сказать, во время операции... Я не стала писать об этом здесь, на Дзен, не хотела выносить сюда слишком личное, все писала в телеграмм...

– Мам, я же чувствую, что ты устала. По голосу даже слышно. Что случилось? Юлия прижала телефон плечом к уху, одновременно пытаясь стянуть рабочие кроксы, которые за двенадцать часов намертво прилипли к ногам. – Юленька, я больше не могу. – Голос Валентины Михайловны дрожал, срывался на судорожные всхлипы. – Максимка сегодня опять из школы сбежал. Классная звонила, я бегала по всему району, искала его... Сердце так колотилось, думала – все, скорую вызывать придется. – Нашла? – На стройке сидел...

– Мам, а представляешь, если я поступлю в Петербург? Там такая кафедра лингвистики, я читала на форумах – выпускники потом в ООН работают, даже в посольствах... Ирина оторвалась от нарезки огурцов и посмотрела на дочь так, будто та только что предложила станцевать на столе. – Светка, ты чего? Какой Петербург? – она хмыкнула, возвращаясь к салату. – Куда тебе! Там таких умных – пруд пруди. Спустись на землю! Обломаешься, приползешь обратно, а место в нормальном вузе уже займут. – Но мои баллы....

– Настя, ты точно в порядке? Такие решения не принимают за неделю. – Я все обдумала. – Анастасия отодвинула чашку. – Серьезно, Лена. Впервые за много лет я знаю, чего хочу. – Это не любовь! Просто гормоны! – Господи, ну спасибо за поддержку. – Я и поддерживаю тебя. Тем, что говорю правду. Ему двадцать четыре, Насть. Двадцать четыре. Когда ты заканчивала универ, он в первый класс пошел. Анастасия закатила глаза. Цифры переставали что-либо значить, когда речь шла о настоящих чувствах. – Я уже все решила, – повторила Анастасия тверже...

– В этом месяце деньги как-то слишком быстро закончились, пшик и нету, – Слава натягивал ботинки, присев на табуретку в прихожей. Валентина кивнула, продолжая вытирать пыль с зеркала. Муж завел знакомую пластинку. – Нужно урезать расходы. И тебе стоит подумать о том, чтобы перестать помогать своей семье. Рука с тряпкой замерла в воздухе. Валя медленно повернулась к мужу. – Правда? Это все, что нужно урезать? Слава застегивал куртку, не поднимая глаз. – А что еще? Дверь за ним закрылась с тихим щелчком...