S.Saji

Когда Марина ушла и забрала с собой Валерку, началась моя бессонница. Я плохо спал, много думал, почему так вышло и чего я им недодал. Изо дня в день, когда выдавалась минутка, я бродил по нашим местам, а потом маялся в постели до самого рассвета от собственных воспоминаний и мыслей...

Утро всегда вдохновляет лучами солнца первыми, легкой росы испариной, пронзительной трелью синиц, предвкушением дня нового. Я люблю открывать глаза, когда по земле туман легкий стелется, и меж прошлогодних листьев начинают ползти муравьи...

Мы тогда жестокие были. Не потому, что война, а потому, что дети. Дети всегда жестокие. А Тыква была еще и немка. Мы не то, что не хотели с ней разговаривать, мы за один стол не садились.

Я как почувствовал этот запах страшный, будто воздух перед грозой, так сразу кинулся со всех ног от сторожки. Забор их перепрыгнул, а она уже лежит на земле без сил и никого вокруг. Что же это я… они меня всю зиму кормили, а я защитить не смог...

...Оконце маленькое было, и я его только мельком увидела. Страшный такой, черный, скрюченный весь. Ну точно зверь! Его в сарай потащили, а я подумала: «Батюшки, он же там всех курей передушит!» Мальчишки...