"Девочка из Колумбии"

Никогда Дайне не видела такого красивого и одновременно такого опасного города, как Санта-Фэ-де-Богота. С наступлением ночи его чистые, словно вымытые кварталы загорались разноцветными огнями фонарей и витрин магазинов. Люди, снующие днем по улицам, все эти студенты, служащие бесчисленных офисов, состоятельные дамы и кабальерос, совершающие шопинг, все они исчезали как только на город падала темнота и на улицах появлялись совсем другие личности. Дайне не знала точно, что это за люди. Они не ходили поодиночке, только компаниями...

Когда Дайне вышла из пирамиды через тот же самый разлом, через который вошла, оказалось, что еще совсем светло и солнце только собиралось садиться. Дайне даже поморгала немного, адаптируясь к дневному свету. Прошло всего несколько часов, а ей казалось, что она провела в пирамиде годы. - Ну что? – посыпались на нее со всех сторон нетерпеливые вопросы. - Я нашла золото, - ответила Дайне, ища глазами Мэйсона. Его нигде не было. Услышав это, профессор тут же принялся раздавать указания наемникам. Дайне...

Все, кто был в лагере, стояли перед пирамидой и смотрели на Дайне. Лица их горели, глаза взволнованно следили за каждым ее движением. Дайне махнула всем рукой и протиснулась в узкий проход между камнями пирамиды. Втянула носом воздух. Там где сыро, полным-полно насекомых, а где насекомые - изобилие змей. Проход был ничем иным, как расщелиной между каменной кладкой, трещиной, образовавшейся со временем. По нему пришлось идти, полусогнувшись, не меньше десяти метров – такова была толщина стен пирамиды...

Метрах в пятидесяти от пирамиды, на небольшом открытом пространстве, уже стояли ряды палаток, навесы, толпились люди в зеленой маскировочной униформе, в рубашках и шортах цвета хаки. Это были наемники и сотрудники профессора Конюхова. Сам он, в серой рубашке с короткими рукавами, серых брюках, шляпе и тяжелых ботинках, трудился в поте лица, раздавая указания, крича что-то кому-то через весь лагерь, ворча и расхаживая размашисто по территории. Его седые волосы были собраны в хвост и полны сухих палочек...

Снова Дайне шла по джунглям чуа, но уже не медленно и неохотно. Она почти бежала, не чувствуя усталости. Ее словно несло что-то доброе, хорошее, ее словно поддерживали невидимые руки. Скоро она увидит бледнолицего чуа! Сердце Дайне колотилось, как бешеное. Правое же билось ровно. То, что должно было произойти, касалось лично Дайне, а не того, что жило в ней. Утренний лес, пронизанный лучами солнца, радовался вместе с ней. Деревья, самые разнообразные – с белой, желтой, черной, серой корой словно сторонились Дайне, давая ей дорогу, чтобы она могла пройти к Сердцу горы как можно быстрее...

Из-за деревьев появились три женские фигуры в одних набедренных повязках. Мама Гэлилэхи и сестры. Они подошли и встали перед Дайне– впереди мама, за ней справа и слева Осуна и Миса. Дайне быстро окинула взглядом всех троих. Девочки очень выросли. Осуна была уже почти девушка – высокая и красивая. Миса своим телосложением больше напоминала мальчика – у нее были крепкие плечи, узкие бедра, сильные мускулистые руки. Мама совсем не изменилась с тех пор, как Дайне видела ее последний раз. Сейчас ей было тридцать шесть лет...

Дайне стояла в центре черной каменной плиты перед пещерой Икхмо. Ее окружали не менее ста пятидесяти воинов, молодых и сильных. Взгляды, которыми они на нее смотрели, царапали кожу. Дайне вспомнила, что на ней шорты и короткая порванная футболка. Одежда бледнолицых. Мамы и сестер не было видно. Им еще не разрешали приближаться к Дайне, пришелице из другого мира. Сначала ее судьбу должен был решить вождь клана. Икхмо стоял перед Дайне, облаченный в свои золотые доспехи. Золотой панцирь, наплечники, нарукавники, щитки на руках и ногах, сандалии с золотыми чешуйками...

Лес расступился и пропустил Дайне, словно морские волны. Она шла медленно, глубоко вдыхая в себя чистый воздух, подолгу рассматривая иногда какое-нибудь дерево. Поднимала голову и пыталась увидеть небо, почти полностью скрытое за густой листвой. Теперь, когда ей осталось совсем немного до родных пещер, Дайне словно что-то держало на месте. Она даже присела ненадолго на поваленное бревно. Посидела, задумчиво кусая костяшки пальцев и глядя в одну точку. Самая большая ее мечта исполнилась. Дайне была дома...

- Копайте, - сказала Дайне, указывая американцам на землю возле бревна. Коротко объяснила суть дела. Дарнел и Лайонс бросились на колени и принялись рыть землю ногтями и подвернувшейся под руку палкой. Компаньерос, лежащие неподалеку на траве, смотрели на них круглыми глазами. Сами они уже успели выкурить пару сигарет с марихуаной, что им продал Рамон и пришли в самое благодушное расположение духа. - Что это с ними? – спросил Рамон, подошедший от своей хижины. В руках у него была початая бутылка виски...

Когда Дайне и отца увозили, никто не потрудился прикрыть дверь и она осталась распахнутой. Сейчас она висела на одной петле, и было такое ощущение, что все эти годы она болталась в открытом состоянии свободно и совсем расшаталась. Дайне уже жалела, что пришла сюда. Оказалось, что это не так легко, как ей казалось. Она невольно шмыгнула носом, вытерла слезы и ее спутники это заметили. - Если хочешь, мы подождем снаружи, - сказал Дарнел и Дайне посмотрела на него с благодарностью. Действительно, так будет лучше...

Единственное, чего Дайне боялась, так это что Рамон и его товарищи уедут раньше, чем они приблизятся к ним. Поэтому она заставила бледнолицых двигаться как можно быстрее. Чтобы им было веселее, достала листики куки, раздала. Из любопытства сунула и себе в рот несколько листиков. Чуа едят листья куки высушенными, вернее не едят, а только жуют, смакуя их вкус и сглатывая сок. Сырые листья куки похожи на жвачку – такие же прочные, упругие, как резиновые. Выделяют белый горький сок, который при смешивании со слюной превращается в пену...

Путешествовать по сельве в компании бледнолицых – одно мучение. В этом Дайне убедилась уже через час после того, как они расстались в партизанами и углубились в лес. Ветки цепляли их за одежду, рвали ее в клочья, оставляли царапины. Дайне разбирала досада. Эта прогулка могла бы быть очень приятной для нее, но бледнолицые, как всегда, испортили все. К тому же, они раздражали ее своими взглядами, полными ужаса, стоило ей только сунуть в рот очередную личинку или сочного жука. После того, как Дайне заметила, что ее спутники голодны, ей пришлось поохотиться для них...