Ведьмина Пустошь

Слезящиеся глаза обжигает, будто огненным песком. Черт бы побрал аллергию... Покрепче обнимаю кошку, тыкаясь ей в в мокрый носик губами.

Всех с наступившим..

Опубликовано фото

Итак, я снова тут... За своим столом, заваленным кучей барахла, еды, неизвестно чего. Рядом с чайником покоятся опавшие листья дерева, растущего прямо за окном. Теперь дерево уже давно спит под белой мягкой шапкой снега, а я смотрю на крупные горсти снежинок за окном и морально собираюсь с духом, чтобы разобрать картотеку. Хотя бы чуть-чуть, самую малость. Перенесла её на стол ещё неделю назад, чтобы была перед глазами, и вот, кажется, решилась на маленький шаг в сторону расхламления. Отдельные ящички закрываются с трудом, хотя есть ещё и пустые, конечно. Но долго такими темпами она не протянет. Я провожу пальцем по старой древесине одной из полочек, и аромат старой древесины и бумаги возвращает меня в детство, к папиной домашней библиотеке и бесконечности книг всех времён и жанров. Мучительно вспоминаю тихие спокойные вечера, проведенные в теплом сумраке настольной лампы, древние реликвии, которые папа находил во время археологических раскопок, а после расставлял на застекленных книжных полках. Дергаю головой в попытке утрясти воспоминания как можно дальше, на самое дно памяти, возвращаюсь к своей заросшей планами и идеями картотеке.

В очередном приступе зависти наблюдаю за другими ведьмами. В каждой вижу Искусство, Красоту, Вечность. Каждая знает себя, каждая умеет себя показать. Похороненная сама собой под толщей усталости, я вою от бессилия и ненавижу саму себя. Злость и ненависть сплетаются в голове черными морскими узлами, порождая шторм. Я знаю, он не пройдет для меня бесследно, он больно ударит, прибьёт меня ещё сильнее ко дну моей пропасти. Я кричу что есть мочи, пытаясь выплюнуть всю свою тьму наружу, вывернуть себя наизнанку, тьмой марая пол собственного дома. Колдовство - ярая, бесконечная сила природы и души, оно может породить что-то прекрасное и чистое, а может поработить того, кто не смог с ней справиться. Я не смогла. Моё колдовство напиталось моими злобой и страхом, превратилось в серое вязкое марево. Оно опутывает и связывает руки, путается в волосах и застилает глаза. Там, где я прохожу, оно мажет серыми следами, тянет бесконечные путы серых нитей, оплетая меня коконом. Нахожу себя в окружении серебряных пут. Тёмная магия захватила разум и отпустила лишь тогда, когда большая её часть выплеснулась наружу. Колдовство никогда не отпускает тебя полностью, невозможно его выскрести без остатка из своих внутренностей, сколько не выплёвывай. Медленно прихожу в себя, поднимаясь с пола, на темных досках от того места, где я лежала, сжавшись, расходятся в стороны серые лучи копоти, будто бы здесь взорвался огромный пылевой гриб. С пустой головой, без мыслей и эмоций, направляюсь в ванную.

В попытке найти что-то похожее на свои записки брожу по Дзену. Платформа для меня оказалась абсолютно неудобна и алогична. Это, пожалуй, даже хуже, чем фейсбук.

Минутка грязи и ужаса: двухнедельная грязная посуда в мойке, стол, на который больше не помещается ни одна тарелка, пол в бесконечных ошметках волос и кожи. Это только часть кухни. Остальная квартира выглядит еще прекраснее.

Прекрасная Тиче, ведьма-ламия. Фильм "Сердце Пармы"

Голова пухнет неспешной усталостью, шерстяные носки покусывают пальцы ног. Где-то среди снегов и гололёда идёт курьер с моим творогом, а с невидимой, но хорошо слышимой оживлённой трассы доносится сирена скорой помощи. Надеюсь, они успеют. К кому бы то ни было. Протяжный гудок электрички подпевает ветру, и у меня внутри всё вновь сжимается: зима почему-то всегда приносит ощущение смутной ностальгии по чему-то неизвестному, будто бы моя душа оплакивает те сценарии и судьбы, которыми ей никогда не доводилось жить. И вот, смотрит она, слезящимися глазами напрямик в снегопад, в преломлениях замёрзшей воды различая свою другую жизнь, и мучается, не зная, правду видит или мираж. Вот с семьёй наряжают ёлку, не в последний день - заранее, целую неделю до праздника она будет радовать всех, кто её увидит. Отец жив и здоров, сестра учится, пишет диссертацию, маме по силам выпавшая ноша. Или вот другой мираж: больше движения, глубже, теснее отношения, один дом на двоих и уют, уют и тепло в нём. А здесь открытость и дружба, легче улыбки, громче смех, больше фотографий и новостей. Общение, объятия, люди. Каждое новое преломление света показывает ту твою жизнь, которой ты никогда не жил и не будешь жить. Миллион оттенков чувств, эмоций, впечатлений, которые никогда не сможешь испытать. Людей, которых никогда не увидишь, которых, может быть, никогда и не существовало. Зима по крупицам собирает неосуществившиеся судьбы, чтобы затем, горстью со снегом и ветром, ударить в глаза. Всем телом вздрагиваю от резкого гудка: прямо над моим домом пронеслась электричка и чиркнула токоприёмником о плотную синеву неба, разбавляя идеальную платину звёзд своими дребезжащими медными искрами. И вновь гудок, в котором я не сразу узнаю звук дверного звонка. Поспешно вытирая с щёк оставшиеся ледяные миражи иду встречать курьера, принёсшего творог.

Залпом допиваю кофе и по новой ставлю на огонь чайник. Вскидываю руку, меж пальцев задорно юркает нежно-голубое сияние. Чувствую я себя отвратно: нос заложило, в голове как будто бы висит гиря, черт бы побрал простуды... Но в те дни, когда самочувствие ухудшается, собственное колдовство становится для меня посильным. Оно теряет силу вместе со мной, становится спокойнее, и вот уже вместо мертвого серого тумана перед глазами виднеется всполох цвета серая пейна. Он клубится, пульсирует, в каждом новом изгибе появляются то вкрапления лазури, то церулеума. Стараюсь не думать о том, что совсем скоро всполох погаснет, а редкие мои успешные чары развеются, будто бы их и не было. Этот канал - тоже результат успешного колдовства на фоне плохого самочувствия. Совсем скоро силы заклятия иссякнут и нежный всполох поблекнет, посереет, и, отяжелев, упадёт на пол бесцветным клубком надежд и мечтаний. Сегодня это осознавать уже не так больно и обидно, как раньше. Я повзрослела, набралась опыта и теперь лучше понимаю цикл жизни моих чар. Знаю, некоторые из них появляются на свет уже мёртвыми и серыми. Большинство, по правде говоря, рождаются таковыми. Но некоторые зарождаются и набираются сил, крепнут, набираясь цвета и воздуха, становятся моими маленькими нежными спутниками на какое-то время. Раньше я прикладывала неимоверные усилия, чтобы вдохнуть в них больше силы и магии, но раз за разом это заканчивалось провалом. Теперь я просто стараюсь любоваться тем, что вышло, не улучшая и не требуя большего, любоваться, пока моё маленькое создание вновь не закончит свой путь среди пыли и забвения.

Репост

Руки саднит, будто я распутываю стекловату. Минус три, минус четыре, минус пять... Хватаюсь за пучки тумана бессистемно, стараюсь не раздумывать, вверяя собственные пальцы и действия их чувствам, которые вспыхивают перед глазами от одного только прикосновения к сгустку тумана. Минус шесть, минус семь - каждое заклятье тихонько пульсирует своим цветом - минус восемь.. Нет! Это мне ещё надо... Не решаюсь отправить все еще яркий всполох в мусорный мешок, к остальным заклятиям, которые удалось выцепить из щели меж половицами. Цапнула очередной пучок, уголок губы вскинулся усмешкой - рецептик "капуста тушеная по-польски". Готовить я никогда особо не любила и не умела, ни зелья и снадобья, ни вкусный ужин, ни даже пасту для шугаринга. Рецепт, сохраненный вечность назад, так ни разу не использованный, отправился в пакет к остальным помутневшим от времени нитями тумана, оставляя на среднем кровавую ранку острым краешком. Я стараюсь не верить в гендерные стереотипы и всякие там "паприроде", но всё же тонкий неприятный полузвук нашептывает на ухо: нормальная, настоящая ведьма должна уметь готовить. Из тридцати девяти посеревших заклятий я смогла выкинуть всего девять. Остальные, подняв с пола и свернув в аккуратный моточек, положила на захламленную полку этажерки, стоявшей возле стены. На полках должны были жить книги, но в итоге они заняли лишь малую часть одной из них, на остальных поселились туман, пыль и разная бытовая мелочевка типа вазочек и баночек. С пола на этажерку отправлялось всё, что я по своей душевной слабости считала важным.