Записки служивого волка

Ну вот и закончил совсем небольшую серию про попаданцев в мир Бояр-аниме – графья, магия и нечистая сила присутствуют. Называется серия «Полк орков имени товарища Сталина» - аж в двух томах с прологом и эпилогом. Так сказать, первый заплыв в бушующем боярышниковом попаданческом море, поглотившем, а во многом и растворившем в себе и фантастику, и фэнтези, и исторический роман, местами, правда, оставив от них жалкие островки. Вторая книга получилась длинная. Вообще, изначально хотел уложиться в один том и листов в пять...

Для тех, кто пережил девяностые, пожалуй, не было больше бездны разочарования, отчаянья или болезненной алчной воодушевленности. Это время исторического слома, когда рушилась великая держава, а на ней пировали даже не воронье, а трупные черви, приползшие со всего мира. Молодняк обожает ругать нынешнюю власть. Вот ежели бы Навальный у руля, тогда бы мы показали... Да, Навальные 90-х, а заодно и Чикатиллы, и шпионы всех мастей, и совершенно чудовищные предатели на самом верху - они нам показали...

Следы сверхцивилизации, устроившей пикник на обочине Земли. Фотонный космолет, ныряющий в атмосферу Юпитера и захваченный в гравитационный плен. Отважные космопроходчики на планете Смерти. Все это волнующие картинки любимых фантастических книг моего детства. Пишу эту заметку для моего поколения, детей шестидесятых-семидесятых годов, мучимых ностальгией и ощущением потери былого величия. Для других это вряд ли интересно. Сейчас иные кумиры, и волшебник-аристократ Гарри Поттер современному человеку куда роднее капитана звездного корабля Эрг Ноора...

"У кого есть деньги, тот и на Дурацком острове устроится неплохо». «Незнайка на Луне». Заметил интересную вещь. Многие из тех книг, которые произвели на меня неизгладимое  впечатление в детстве, я с огромным удовольствием перечитываю и сейчас...

-   А сейчас предоставляем слово гражданке Калябиной, которая нам поведает о некоторых аспектах контактов с внеземными цивилизациями – объявил ведущий. Худощавая красивая женщина в зелёном свитере и с огромной брошью на груди снисходительно растянула губы в улыбке королевы...

Из институтского курса философии помню я мало и все как-то отрывочно и фрагментарно. Крепко засел в памяти наш главный философ полковник Ксенофонтов, вид имевший, как и  положено настоящему мудрецу, рассеянный, а взгляд -   блуждающий, иногда одержимый...