СЛОВО

Поговорим о сорокоустах, которые можно заказать в том числе и внашем храме. Напомню: во время проскомидии священник изымает частицу просфоры, называя имя конкретного христианина, говорит «Отмый, Господи, грехи поминавшихся зде кровию Твоею честною, молитвами святых Твоих» — и опускает частицу просфоры в чашу со Святой Кровью. Это общеизвестно, но вот какая неочевидная мысль постоянно приходит мне в голову. Мы заказываем сорокоуст, вот такое поминовение нашего близкого в течение сорока Литургий. Но не слишком ли просто мы представляем этот элемент обряда? Действительно, когда мы «заказываем» священнику «простую» молитву за наших ближних, мы как бы говорим: «Пусть наши родители, братья, друзья участвуют в церковной молитве — через нас, через Церковь, поскольку сами они молится по той или иной причине не могут». Но мы сами до конца и с полной уверенностью не можем сказать, что означает это участие в церковной молитве — оно таинственно, оно касается одновременно и тайны Церкви и тайны посмертного (если речь идет об усопших) бытия и тайны человеческой свободы, ведь Церковь учит нас и о том, то после смерти покаяние невозможно и о том, что обусопших можно молиться, как бы помогая в покаянии. Но проскомидия — это не просто поминовение, не просто включение в молитву. Это символическое свидетельство того, что наши близкие — и живые и усопшие — это частицы Церкви, частицы Тела Христова, чьи грехи УЖЕ ОМЫТЫ Кровью Спасителя. Выходит, что они не просто молятся вместе с нами, но и участвуют в Евхаристии. Как это обяснить? Как истолковать? Как уже осуществившуюся реальность? Как манифестацию нашей надежды на Бога? Или как перспективу, осуществление которой зависит от нашей нравственной жизни, от того, насколько «интенсивно» мы участвуем в богослужении? «Бог внимает молитве, — говорит святитель Феофан Затворник, — когда молятся болящею о чем-либо душою. Если никто не вздохнет от души, то молебны потрещат, а молитвы о болящей не будет. То же и проскомидия, то же и обедня. Только и есть тут ваша вера и надежда, знамением коих служат ваши заказы». Вопросы, вопросы… В любом случае многосотлетней историей Церкви доказано, что поминовение усопших проскомидией — инструмент действенный, полезный и усопшим и живым.

Вот и наступил новый 2023-й год. Символично, что первый день нового года выпал на воскресенье. Это должно напомнить нам, то мы – члены Церкви воскресшего Христа. Как утверждают святые отцы, если бы не было Воскресения – всё остальное в нашей религии было бы бессмысленным. Оно как пружина в общей тетради, вынь которую – и все листы распадутся, а значит, весь изложенный на них смысл перепутается, развалится. . И очень замечательно, что 1 января мы встретились на Божественной литургии, чтобы прославить Господа, воскресшего из мёртвых, и причаститься Его святых Таин. Но вместе с тем, радость от встречи с Богом не должна омрачаться примесью осуждения по отношению к тем, кто остался дома. К сожалению, есть такая немощь у православных верующих – ставить себя на ступеньку выше тех, кто в большем плену у мира, чем они. . Это, конечно, может в какой-то степени печалить, что кто-то переел или перебрал за новогодним столом, и из-за этого не смог посетить воскресную службу. Но каждый христианин должен следить за собой, а не подмечать промахи ближних. Причастились сегодня на литургии – слава Богу! На этом мысль верующего должна остановиться, а не продолжать дрейфовать в сторону вопроса: а кто это там не дождался Христа и расслабился? Растеряем всю полученную благодать – оставим суд Господу.

Рождество совсем близко. «Близ есть, при дверех» (Мф. 24:33) - как говорит сам Господь, и эти слова, как считается, относятся к Его второму пришествию во славе. Но во-первых, в неком сущностном смысле Его явление мира едино: если мы приняли Его первое пришествие, то Он уже вошел в наше сердце навеки. А если отвергли, то и второго не заметим. А во-вторых, мы ведь не можем сесть на машину времени и отправиться на 2000 лет в прошлое (как в популярном протестантском мультике «Суперкнига»), не можем в грубо-материальном смысле присоединиться к пастухам и волхвам, не сможем стать современниками Христа в буквальном смысле. Но это значит, что для нас Рождество эсхатологично, что стремясь увидеть Богомладенца в яслях, мы стремимся и к тому Христу, который придет «на облаках во славе с Ангелами». Вспоминается глубочайшее толкование Иоанна Златоуста: «”ведите, яко близ есть, при дверех”. Вместе с этим Христос пророчествует и о духовном лете, и о той тишине, которая в тот день настанет для праведных после обуревающей их теперь зимы: грешникам же, напротив, предсказывает зиму по прошествии лета, что подтвердил впоследствии, сказав, что день тот застанет их посреди роскоши и удовольствий». Удивительно, но второе пришествие Христа для праведников будет таким же тихим, как тиха Рождественская ночь (помните я писал об особой духовной тишине Рождества?), как затишье после зимней бури. Выходит, что Христос для верных будет столь же «кроток и смирен сердцем» (Мф. 11:29) как ребенок в яслях. Но это не просто богословская схоластика. Для нас духовное тождество Рождества (=Первое Пришествие) и Второго пришествия важно тем, что нас призывают не к какой-то «неполной» собранности, не к ограниченному трезвению, не к полурассеянному вниманию, не к полвинчатой любви, не к второсортной жертве. Мы встретимся со Христом, который тождественен Сам себе во веке веков, а значит, и наши добродетели должны быть (в меру наших сил) совершенными. Рождество – это не подготовка к событию (Воскресению? Концу мира?), а само событие, которое радикально изменило мир, его физическую и метафизическую суть, и конечно, должно изменить нашу жизнь. Рождество совсем близко. «Близ есть, при дверех».

Сегодня традиционно рассуждаем о воскресном Евангелии, которое читалось за всенощным бдением. Господь внезапно является ученикам в тот момент, когда апостолы Лука и Клеопа рассказывали им о явлении Христа в виде странника на пути в Эммаус, и как он открылся им в преломлении хлеба. Все они буквально оторопели от неожиданности. . Спаситель продемонстрировал способность Своего воскресшего Тела проникать в помещение, даже если оно заперто. Для того, чтобы успокоить шокированных учеников – Он показывает свои раны, и предлагает к Себе прикоснуться, чтобы удостовериться, что не является призраком. Святые отцы считают, что и покушать он просит у последователей с той же целью, чтобы они удостоверились в Его реальном присутствии. . За этим чудесным событием нам нельзя упустить важный момент, на котором Иисус акцентировал внимание апостолов. Он начал напоминать им ветхозаветные пророчества, которые предрекали Его Воскресение. И тогда апостол Лука, который находился в этот момент рядом с Господом, пишет: «Тогда отверз им ум к уразумению Писаний» (Лк. 24, 45). . Каждый христианин должен понимать, что открывая Писание, он не просто читает книгу, а начинает общение с Самим Богом, Который открывает доступ к глубинному смыслу священных текстов. Поэтому это такая же наша святая обязанность, как молитва, пост, участие в таинствах. В идеале каждый верующий должен выделить определённое время в своём распорядке дня для чтения этой Книги книг.

Бог родился вдали от городской суеты, родился ночью, а ночь в древнем мире — это безмолвие. О рождении Бога первыми узнали пастухи, которые скорее всего дремали вполглаза или молча грелись у костра — первые слова они произнесли, только когда услышали и увиедели ангела, возвестившего о Рождестве. Эта особенная рождественская тишина, которая в наших широтах накладывается на сонливую романтику зимнего периода, и проявляется в обмирщенной рождественской эстетике, для нас христиан очень ценна. Если Рождество — это по преимуществу «тихий» праздник, то нам важно понять почему? И как эта тишина проявляется, существует в нашей духовной жизни? По-моему, аналогия очевидна. Бог-Слово рождается в мире, отвечая не на слова философов, не на речи ораторов, не на приказы императоров, а на «умное молчание» (прп. Амвросий Опт.) человечества, на смиренное ожидание того, как именно будет действовать Его воля. Бог ответил на акт любви, ответил на молчаливую молитву. Но не точно ли то же самое происходит с нами, когда мы обращаемся к Богу с многословными просьбами, когда говорим-говорим-говорим, а потом удивляемся, что не получаем ответа на молитвы, когда получаем совсем не то, чего просим? Но стоит нам замолчать, стоит обратиться к своему «внутреннему человеку» и в нем, в его тишине попытаться услышать Бога, мы почувствуем, а точнее осознаем, что Он вовсе не молчит, что Он действует в нас непрестанно, что Он обращается к нам и настойчиво собщает, в чем заключается наша польза. Не случайно же богослужебные книги рекомендуют перед произнесением правила «немного подождать, пока все чувства не придут в тишину». Может быть, если начинать молитву прошения с молчаливого предстояния перед Богом, то многие наши просьбы отпадут сами собой? Ведь «благоразумное молчание есть матерь молитвы, воззвание из мысленного пленения, хранилище Божественного огня, страж помыслов, соглядатай врагов, училище плача, друг слез, делатель памяти о смерти, живописатель вечного мучения, любоиспытатель грядущего суда, споспешник спасительной печали, враг дерзости, безмолвия супруг, противник любоучительства, причащение разума, творец видений, неприметное предуспеяние, сокровенное восхождение» (Иоанн Лествичник).