Фэнтези - начни читать первым.

В тоже мгновение несколько теней выступило из-за деревьев и с двух сторон дороги раздались щелчки спускаемой тетивы, и тут же человек двадцать кинулось к повозке. Кто-то держал наперевес вилы, кто-то замахивался топором. Оборванец же резким движением выхватил из-за спины походный армейский арбалет и как показалось Блейзу, выстрелил в него. Заученным движением он прижался к гриве коня и лёгким движением шпор послал его вперёд. Оборванец с арбалетом наперевес уже пытался убежать. Доскакав до него,...

Повозку сильно тряхнуло, повело в сторону и книга выпала из рук Эйдена, заставив вернутся из воспоминаний в реальный мир. - Проклятая дорога! Проклятые колеса! - возница будто ждал момента, чтоб выплеснуть все, что накопилось у него на душе. - Чем ближе к границе, тем больше гадостей, - продолжал ворчать возница, пытаясь сохранить контроль над фургоном. Тряска продолжалась, повозку начало раскачивать в разные стороны, заставив Эйдена и Сайруса ухватиться за поручни. Возница снова выругался, явно недовольный такой ездой...

Шахты, когда-то являвшиеся источником богатства и процветания, стали убежищем для самых отъявленных преступников и убийц. Они объединялись в банды и сражались между собой за контроль над туннелями с драгоценными металлами. Та или иная армия, захватив рудник, даже не спускалась туда. Туда отправляли не солдат, а кричащих от ужаса приговорённых и инструменты, для добычи. Взамен на поднятую руду, вниз отправляли клети с провизией. Попытки сбежать из рудников, всегда приводили лишь к смерти. Крепости строились и разрушались только для того, чтобы снова восстанавливаться врагом...

Несмотря на огромный континент, граница Империи и Княжества была небольшой, всего-то около пятисот лиг. С севера были неприступные, заснеженные горы, а с юга, до самого моря, Теневая трясина. Через неё пути не было, по крайней мере, Имперские маги заявляли, что там что-то есть, что они не знают, но что-то очень нехорошее. Хроники, которые Эйден изучал, говорили о том, что Теневая трясина существовала с начала творения мира. Историки Империи описывали как место тьмы и тайн, где сам воздух, казалось, был наполнен злобной энергией...

Тарагон был чудом архитектуры, с высокими башнями и величественными дворцами, один великолепный другого. Улицы были окружены роскошными садами и сверкающими фонтанами, а воздух был наполнен сладким ароматом цветущих цветов. Сердце управления Империей также располагалось в столице в виде обширного административного квартала. Именно здесь Император и его совет принимали важные решения, которые определяли судьбу Империи. В комплексе работало бесчисленное количество клерков и бюрократов, которые поддерживали плавное вращение колёс управления Империей...

Во времена Прозрения, он оказал какую-то услугу Императорскому двору, и взлетел от простого барона до благородного лорда. Многим, конечно, этот пришлось не по нраву, но безумцев отрыто выступить против Императора не нашлось. Потому, Сайрусу старались делать мелкие пакости, распространять грязные слухи и пасквили. И конечно, его недоброжелатели, не преминули воспользоваться возможностью, когда Сайрус размахивая письмом от своего брата Барона Гвина, потребовал от канцелярии Империи разобраться, всех наказать, сжечь и повесить Ведьму и её прислужников, угрожающих его дорогому брату...

Две фигуры внутри крытого фургона были ярко освещены мерцающим светом масляной лампы. Инквизитор Эйден, с суровым лицом и шрамом от ожога на левой щеке, низко надвинул капюшон на глаза, окутывая их тьмой. Символ его сана, серебряный диск, пока с одной стрелой, красовался на груди его чёрной мантии, отмечая его как вестника справедливости и адепта Единого. На поясе висел большой деревянный треугольник, служивший как символом их веры, так и оружием против сверхъестественных существ, скрывающихся в тенях...

Вдали, его зоркие глаза увидели группу всадников. Помня наставления старших, он не бросился к ним навстречу. Ведь это могли быть лихие люди или его внезапно появившегося на дороге, могли принять за разбойника. Потому, он принял, единственное, как ему казалось правильное решение. Тихо заполз за ствол могучего дуба и стал наблюдать. Процессия поравнялась с ним, и Одо сам того, не замечая затаил дыхание. Во главе ехали пять всадников. Посередине крытая повозка, конструкция которой ему была незнакома, из маленьких окошек которой падал свет...

Жители деревни приглушённо шептались о нем, рассказывая истории о том, как он часами преследовал свою добычу, ожидая идеального момента для удара. Некоторые утверждали, что видели, как он принимает форму дерева, сливаясь с лесом, чтобы нападать на своих жертв из тени. Другие утверждали, что он может имитировать звуки потерянного ребёнка, заманивая путешественников глубже в лес, где он и нанесёт удар. Вселяющее ужас, ночное чудовище оставалось неуловимым существом, и многие сомневались в его существовании...

Весь день небо оставалось ясным и солнечным, но к вечеру сгустились тёмные грозовые тучи. Начался дождь, сильный и безжалостный, заливая все вокруг. Сумерки и без того затруднявшие движение сгущались. Небо потемнело от грозовых туч, лесная подстилка изредка ярко подсвечивалась вспышками молний. Густой полог леса мало спасал от непрекращающегося ливня, который продолжал хлестать по деревьям и земле под ними. Звук капель дождя, барабанящих по листве, эхом разносился по всему лесу, создавая симфонию ярости природы...

Лес был густой, раскинувшейся на многие лиги во всех направлениях. Тяжёлый полог из листьев покрывал лесную подстилку, позволяя лишь случайным лучам света просачиваться на землю внизу. Воздух был насыщен ароматным запахом влажной почвы, гниющих листьев и мускусным запахом диких существ. Пробираясь сквозь густой подлесок, Одо не мог не чувствовать почтения к охотнику, человеку, который так много потерял, но все же сумел остаться таким сильным и воспитать в одиночку дочь. Одо казалось, что просьба охотника была испытанием, и он был полон решимости проявить себя...

- Одо! Умерь-ка свой пыл, послезавтра день Выбора, вот тогда и намилуетесь, - Ашер, подмигнул своей дочери и продолжил - Если, конечно, Белль не передумает, может у неё на примете, ещё кто есть. - Отец, перестань, ты же знаешь, мне никто больше не нужен, - Белль, ещё крепче прижала к себе Одо. - Да, да ты мне об этом все уши прожужжала, - Ашер знал, что Одо был добрым молодым человеком, и не мог отрицать, что Белль была рада его видеть, да и лучшей пары в Малых Гнилушках, было не сыскать. Одо почувствовал...