Роман Беляев

После написания этой книги меня обуяло благое воодушевление. Лёгкая улыбка была на моём лице, а в груди сияло радостное тепло, приятным безмятежным счастьем наполнявшее моё сердце. Надеюсь, что и вам её прочтение доставило схожие эмоции и ощущения. Далее я выскажу ещё несколько мыслей об этом произведении и отвечу на вопросы, которые могу предугадать в данный момент. Для понимания книги читать это так же не обязательно, как и предисловие. Злые люди, полные гнева и ненависти, вскрикнут: «И что ты хотел этим сказать?!» Им я отвечу: «Ничего, ибо в книге нет ни одного слова, произнесённого человеком»...

Глава 1 Светило Солнце. Глава 2 Камень лежал на земле. Глава 3 Журчал ручеёк. Глава 4 Трава зеленела в поле. Эпилог Подул ветерок. Спасибо за прочтение! Информация:

Здравствуйте! Это предисловие не обязательно к прочтению для понимания книги, но ознакомление с ним поможет вам лучше понять, какие сложные духовные, эмоциональные и чувственные процессы происходили с автором (то есть мной) при написании этой книги. Решение написать данную книгу пришло ко мне внезапно в виде озарения. Во время ночной медитации, когда я осознанно отпустил свободный поток мыслей разливаться по сонной долине моего сознания, из него в мои руки выпрыгнула блестящая рыбка, отражая темноту неба и свет звёзд своей чешуёй. И я тут же понял, что мне необходимо сделать. Выйдя из медитативного...

Оглавление: Информация:

Здравствуйте! Возможно ли создать книгу для всех? Как она должна выглядеть? Об этом кратко и вольно размышляет автор, попутно представляя вниманию читателя его версию "книги для всех". Начать читать можно...

Саша, увидев, что я ищу пакетик чая, быстро поднялась со стула, сходила к шкафу, несколько секунд повыбирала, а затем достала один пакетик, вернулась и передала его мне. – Со смородиной, – улыбнулась она. – Спасибо, – ответил ей я. Со смородиной меня вполне устраивал. Я положил пакетик в кружку и залил водой. – Дальше я пошёл по Кирова, – всё-таки прерывать повествование на полуслове мне было неприятно, поэтому я решил продолжить. – Там меня чуть не отпиздили. – Кто? – с удивлением спросила Саша. – Да какие-то встретились… Случайные алконавты какие-то. Говорить нормально не могут, а что-то докопались...

– А какой чай у вас есть? – поинтересовался я. Не то чтобы я разбирался в чаях или хотел какой-то конкретный чай. Скорее не хотел. Красный чай, похожий на компот. Его я сейчас не хотел. Саша порылась в кухонном шкафчике некоторое время, перечисляя, что у них есть: – У нас есть чёрный простой, есть просто зелёный, есть чёрный с лимоном, есть с шиповником, есть с мятой, есть со смородиной, есть с чабрецом. Ещё чёрный с малиной, чёрный с бергамотом два вида. Зелёный с лимоном, зелёный с грушей, зелёный со сливой, зелёный с мятой. Это всё в пакетиках. Листовой есть чёрный с чабрецом, чёрный с можжевельником, ну и просто чёрный...

Вот настал волнительный момент – девятнадцать часов вечера. Я слишком волновался, чтобы не позвонить маме и не рассказать ей, как я тут. Но была проблема: новоприбывшим в первый день позвонить не дадут, ибо вещи, что сдаются в приёмном покое ещё перед тем, как ты попадёшь в отделение, «поднимаются» в отделение только на следующий день. Меня это очень расстроило. Но я решил попросить Бориса, чтобы он дал мне позвонить. Он согласился. Он – хороший парень. Я ощущал невыразимую благодарность ему за это, так как в тот момент позвонить для меня было самым важным делом на планете. Идя по пустому коридору, я мог наблюдать спящих больных...

Тихий час закончился. Все разбрелись по отделению: кто в игровую, кто в туалет. Скоро был и полдник, во время которого давали коробочку сока. В этот раз давали томатный. Но я его не получил, ибо те, кто пребывает в этом месте первый день, его не получает, как и что-либо мясное в столовой. Крайне странное правило. Сок оказался не очень вкусным, и мне пришлось выслушивать негативные отзывы о нём от тех, с кем я лежал. Стоит напомнить, что нецензурная речь сопровождала каждой мой день там, каждый час, чуть ли не каждую минуту. Мат – норма в таких местах. Нужно иметь в виду, что практически всё, что...

После обеда настал тихий час. Все, кто мог, заснули. Я же не мог, ибо не устал, не хотел, волновался, да и обстановка немного мешала, ибо некоторые товарищи по палате болтали. К слову, количество их поубавилось: наверное, человека четыре ушли домой, ибо были на дневном стационаре. В это время я немного познакомился с другими людьми: с Русланом, Вовой, Колей, Андреем, Славиком, Денисом и Костей. В палате нас было девять человек – присутствовали уже все, включая Бориса и Степана. Они разговаривали, иногда что-то спрашивали меня. Я отвечал в силу моего состояния. У меня был туман в голове и апатия...

После обеда начался тихий час, а также перекур. Перекур – важная вещь здешнего существования. И перекура ждали многие дети. Во время перекура туалет превращался в настоящую газовую камеру. По моим воспоминаниям, – которые я бы никогда не хотел освежать, – туалет был метров пять-шесть в длину и пару-тройку метров в ширину. И курили в нём многие, плотно забиваясь в него на время перекура. Смотреть на это действительно было страшно и в голову сам лез вопрос: «А дышите-то вы там чем?!». Вообще, я слышал о связи по тем или иным причинам шизофрении и курении сигарет. Что не все курящие становятся шизофрениками, но подавляющее большинство шизофреников курят...

Дослушав беседу про крокодилов, из которой я не узнал практически ничего нового, и после того, как педагог ушла, сказав мне, чтобы я зашёл к какой-то женщине и отметился, я начал стелить себе кровать, раскладывать вещи на тумбочке, которая была одна на двоих. Но вдруг новоявленный знакомый Борис спросил меня: – Ну и почему ты здесь? – Наверное, как и все: от военкомата, – ответил я, не отвлекаясь от вдевания одеяла в пододеяльник. Это почти всегда давалось мне с небольшим трудом. – А почему он отправил тебя сюда? – Сказал кое-что не то. – И что же? – Сказал про обсессивно-компульсивное расстройство...