Анна ДАНИЛОВА (ДУБЧАК) автор криминальных романов

В декабре мне повезло принять участие сразу в трех зимних выставках. Все темы были новогодние, сказочные. Поэтому пришлось придумывать зимнюю сказку пастелью. Так родились две большие работы: «Елочный дом» и «Сказочный лес». Одна работа приняла участие в выставке «Возвращение в сказку» в галерее Союза художников, вторая, так же от Союза художников, в Саратовском областном Доме работников искусств (СОДРИ) в выставке «Чудо в цвете». И восемь небольших работ, среди которых два зимних пейзажа и мои акварельные птички, приняли участие в выставке «Зимняя сказка в городе новогодних чудес» нашего клуба «Вернисаж», там же, в СОДРИ (спасибо большое за организацию Лауре Хачатрян и Елене Васильевне Старовойт). Все три выставки были чудесные, насмотрелась на зимние пейзажи, на заснеженные деревья и поняла, что несмотря на то, что я не люблю холод и зиму, надо бы побольше написать картин на зимнюю тему. Не то, что пересилить тебя, но просто попробовать увидеть зимнюю красоту, постараться запечатлеть снег со всеми его оттенками и чистотой, лед, деревья, крыши домов… Надо набраться смелости, что ли… Выставки и общение с художниками хорошо мотивируют, это понятно. Вот как бы добавить еще несколько часов к суткам, чтобы насладиться рисованием. К 10 января надо сдавать новый роман. И без того встаю в пять или шесть утра… На выставку «Вернисажа» мы с сыном приехали на час раньше — нашу Кумыску и, в частности, наш проулок засыпало снегом, пришлось вызвать такси, а это не так-то просто в нашей местности, не знаешь, сколько придется ждать. Но зато мне удалось хотя бы несколько минут провести за роялем. Пальцы еще что-то помнят…

Открытие моей персональной выставки было для меня важным. И я рада, даже счастлива, что собрала вокруг себя моих родных и друзей. Так приятно было видеть тех, кто пришел меня поддержать или просто увидеть. И, рассказывая о себе, обращаясь к залу, я улыбалась тем, кого знала, с кем дружила и кого любила. О моих картинах сказали теплые слова Людмила Маханькова и Роман Белянин, за что им огромное спасибо. Чудесная ведущая, Елена Старовойт, оказалась хорошим организатором, за что ей большое спасибо. За множество других немаловажных организационных моментов благодарна дорогой Валентине Уколовой. Альберт Хачянян, молодой и красивый певец, пел для нас песни, что создало радостное и какое-то праздничное настроение. Все кругом улыбались, рассматривали картины... Вот небольшой фоторепортаж с выставки, составленный из присланных моими друзьями снимками и клип, сделанный моей дорогой Гоар. Все спасибо! Все прошло так прекрасно, как я и не ожидала!

Друзья, вышла, наконец-то, моя новая книга «Три ступени до ада». За скупыми строчками аннотации к книге скрывается судьба женщины, попавшей в такие невероятно сложные и запутанные отношения, что, анализируя ее поступки, невольно спрашиваешь себя (я имею в виду только женщин), а как бы ты поступила на ее месте… Очень часто, работая над сюжетом, я использую вполне реальные жизненные истории, рассказанные мне женщинами. Понятное дело, не всегда череда поступков приводит к криминалу, однако, случаются такие невероятные случаи, что просто диву даешься! И порой жизнь преподносит человеку такие испытания, так туго закручивает спираль последовательности вынужденных поступков, которые цепляются один за другой, что они кажутся неправдоподобными. Даже писатель, обладающий завидной фантазией, порой не способен придумать то, что преподносит человеку сама жизнь. Это роман о женских радостях, страстях, слабостях, склонностях и ошибках. Буду с интересом ждать комментарии читателей, которые прочтут книгу. "Новое дело Жени Бронниковой может оказаться опаснее предыдущих: ей предстоит найти убийцу Алёны, методиста детского сада. Ее все любили — но так ли это? Жене предстоит разобраться в хитросплетениях отношений Алёны с коллегами и любимым мужчиной, при этом не разрушив собственную семью".

Всем привет! Так уж случилось в моей жизни, что я и писатель (меня проще найти под псевдонимом Анна Данилова), и художник (всегда подписываю свои картины под своей паспортной фамилией «Дубчак»). С одной стороны, это, конечно, замечательно, потому что от своей работы сразу на двух фронтах я получаю массу удовольствия. Но, с другой стороны, как-то это неправильно, что люди, покупающие мои картины, не всегда знают, что я еще и пишу книги. И — наоборот. Вот поэтому здесь, на своей странице в Дзен, я буду выкладывать и свои художественные работы. Рисовать я начала примерно тогда же, когда и писать романы — в школе. У меня была подружка, Юля, которая училась сначала в художественной школе, потом в художественном училище (в Саратове) (в то время, как я занималась в музыкальной школе по классу фортепиано), и к которой я постоянно ходила, чтобы посмотреть на юных художников, подышать запахом скипидара или льняного масла в студиях на занятиях, увязывалась за группой художников на этюды… Процесс написания картин меня всегда завораживал. До головокружения. Вот был пустой лист или холст и вдруг — на нем появился городской пейзаж, закружился снег… Или расцвел букет полевых цветов… Волшебство! Потом примерно такое же приятное чувство появилось, когда я написала свой первый рассказ о летнем «Зеленом театре» в нашем городском парке… Пишу и словно переношусь во времени, нахожусь теперь уже там, в парке, жарким летом, стою на эстраде и пою, девчонка, с содранными коленями, щедро присыпанными стрептоцидом и залитыми зеленкой, дурацкую песню «Небо в тучах…»…  Игра ума, полет фантазии, воображение… Словами не описать этот тихий восторг созидания. С акварелью мне было всегда трудно — растекается, неуправляемая, хоть и прекрасная, прозрачная, нежная… А вот с пастелью получилось как-то сразу. Тогда, когда я нарисовала свои любимые груши в белой вазе, я и про пастель-то ничего толком не знала, а потому просто купила масляную, яркую. Это потом я подружусь с сухой пастелью, узнаю, что существует не только подольская, бледная, твердая и неблагодарная, но и яркая, мягкая, чудесная Schmincke, которой я напишу великое множество маков для своих болгарских друзей... Но пока что я в самом начале своего пути, коне 90-х, и мне тогда было все интересно — и писать романы, и рисовать… После нарисованных мною груш, которые у меня самой вызвали неподдельный восторг, мне захотелось «попробовать» масло… И как это пишут маслом? Я спросила об этом у одного очень известного в Саратове художника, на выставку которого меня пригласили. И этот старик, заслуженный-презаслуженный художник, в ответ на мой наивный вопрос «как же вы пишете маслом?» ответил, смеясь: «Знаешь, деточка, как варенье по холсту размазываю…» Вот и все! Я купила масляные краски и задумалась. А холст? У меня же нет холста! Забыла купить. Не подготовилась. Но собиралась писать маслом не какой-нибудь простенький натюрморт, нет! Я тогда начиталась Анри Перрюшо о Ренуаре и мне просто необходимо было сотворить нечто подобное, теплое и милое, ну, хотя бы его девочку с рыжими волосами («За шитьем»)… Мне хотелось попробовать масло, сравнить его с вареньем… Я взяла картонку, приклеила к ней кусок старой простынки и принялась за дело… Мне важно было добиться свечения золотистых волос девочки, выписать ее пальчики… Так появилась копия этой работы, которая потом, спустя лет двадцать будет выставлена вместе с другими моими работами (пастелью и акварелью) в картинной галерее болгарского города Нови-Пазар… Она до сих пор в Болгарии, я все надеялась, что вернусь и заберу… Я так выложилась, работая над этой картиной, что потом надолго забыла про масло… Эти две мои работы были созданы почти одновременно с моими первыми романами для издательства «Эксмо». Мои первые художественные ласточки…

«Рукопись, написанная кровью». С этим романом связан один казус, нелепейшая история, вспоминая которую, мне всякий раз становится не по себе. Это же надо мне было настолько прохладно относиться к одному из персонажей, сделав его проходным лицом в истории Юлии Земцовой, что я не придумала ничего лучше, как его убить… Была даже сцена на кладбище. Похороны. Все чин-чином. И после этого я напрочь забыла о его существовании. Он был мне просто неинтересным. Но спустя время в одном из сюжетов, связанных с Юлей, он у меня появился вновь. Воскрес!!! Узнала я об этой своей ошибке на званном ужине, устроенном в мою честь. Вот честно, была я там, в компании приятных и доброжелательно настроенных людей (юристов), как свадебный генерал. Хозяйка, милая женщина в красном вечернем платье, после горячего присела за стол рядом со мной, положила на стол две мои книги. В одной, первой, книге этого мистера Х. (спойлерить, т.е. убивать интригу не стану) я, значит, пристрелила и похоронила, а в другой — он благополучно воскрес. «Как так получилось? — спросила меня хозяйка. — Я же читала все книги подряд. Я же точно помню, что его убили… А здесь, в этой книге, он снова появился!» В гостиной стало так тихо, что я перестала дышать. Гости даже есть перестали. Надо было как-то разруливать ситуацию, придумать быстро решение, объяснение этому феномену. И я придумала. С совершенно серьезной миной я невозмутимо, тихим голосом произнесла: «Так он же кагэбэшник». Мне кажется, что все гости вместе с хозяйкой тотчас с облегчением вздохнули. Ну, конечно, тогда, мол, все понятно… Уж не знаю, что им там стало понятно. Вероятно, все решили, что и убийства-то никакого не было, что это была инсценировка… Хозяйка была вполне удовлетворена ответом и поспешила на кухню за тортом… А я до сих пор не могу понять, как же это я так прошляпила смерть одного из своих персонажей. ««Куда бежать от изменившего мужа? Конечно же, в родной город. Вычеркнуть весь последний год из жизни вместе с воспоминаниями о неудачном замужестве и с головой окунуться в любимую работу.» Так думала Юлия Земцова. Но вернувшись домой, она узнает, что офис родного детективного агентства сожжен, а все сотрудники таинственным образом исчезли. Но Юля уверена – ее друзья живы. Они настоящие профессионалы и не могли пропасть бесследно. Юля должна во что бы то ни стало разобраться в сложившейся ситуации. А начать она решает с расследования убийства красавицы-путаны…»

Роман «Саван для блудниц», очередное расследование Юлии Земцовой, был написан мной под впечатлением своих бесед с воспитанниками интерната, рядом с которым я жила. Подрабатывая журналистом, я в поисках сюжета отправилась туда, чтобы поговорить с подростками о том, как живется им в интернате, чем они живут, чем занимаются. Походила по комнатам воспитанников, поговорила и вроде бы все поняла, но потом, уже выйдя на свежий воздух и собираясь идти домой, вдруг почувствовала, что две девчонки идут следом за мной… Они сами захотели мне рассказать что-то такое, чего почему-то не решились рассказать, находясь в стенах интерната… И я словно провалилась совершенно в другой мир, полный темноты, страхов, унижений… Возможно, мне не стоило тогда, уже работая над романом, описывать откровенные сцены, но… Роман был потом много раз переиздан. Думаю, для кого-то он тоже стал предостережением или просто шоком. К теме интерната я буду потом много раз возвращаться — слишком уж сильными оказались мои впечатления… Аннотации к роману пишу не я, конечно же. «Просто мистика какая-то!" - в ужасе думает сотрудница частного сыскного агентства Юлия Земцова, попав в квартиру своей клиентки Ларисы Белотеловой. Все обстоит так, как та и рассказывала - на зеркалах внезапно появляются потеки свежей крови и то тут то там Юлия обнаруживает изящное женские вещицы, принадлежащие явно не хозяйке дома. Кто же так изощренно издевается над Ларисой? А может быть неизвестный пытается ее о чем-то предупредить? Да, дело очень интересное и Земцова решает докопаться до истины...»

«Мне давно хотелось убить». Так называется третий роман из серии про Юлию Земцову и Евгения Крымова, вышедший в издательстве «Эксмо» в 1999 году. Это был как раз тот период, когда я читала много литературы про маньяков. Пыталась понять, что движет этими людьми (зверями), которые убивают. Доктор-психиатр, беседующий с маньяками в тюрьме, записывал некоторые беседы. Мне запомнился один молодой человек, который как раз и признался доктору, что ему давно хотелось убить. Что он ненавидел женщин (из-за матери, которая испортила ему детство), и что эта ненависть буквально сжигала его. Он, находясь в болезненном психическом состоянии, преследуя, к примеру, женщину, смотрел на ее спину и желал только одного — вонзить в нее нож. Убивал и в лифтах. Страшные это люди-нелюди. И, что самое ужасное, их много, и, глядя на них, не знаешь, что это маньяк. Вот почему я решила написать роман про маньяка, роман-предостережение. И написав его, почувствовала, что и сама изменилась. Стала осторожнее. И теперь никогда не войду в лифт с незнакомым мужчиной… «Человек со множеством лиц… Неуловимый маньяк, идущий кровавой дорогой преступлений, отмечая свой путь истерзанными телами женщин. Кто он? Один ли творит свое черное дело? И почему он так хорошо осведомлен о ходе следствия? Сотрудница частного сыскного агентства Юлия Земцова чувствует – убийца где-то рядом. Ее жизнь буквально висит на волоске. Один раз ей чудом удалось вырваться из его когтей. Ей нужно успеть нанести ответный удар. Ведь везет лишь однажды.»

«Выхожу тебя искать» — так называлась вторая книга из серии про Юлию Земцову и Евгения Крымова. И сюжет был снова пойман мною из воздуха… Я училась в г.Марксе, в музыкальном училище, и в то далекое советское время мы добирались из Саратова в Маркс на автобусах или, если не получалось, то доезжали до г.Энгельса на городском автобусе и уже оттуда на попутках — до Маркса. И мы ничего не боялись. Мы были молоды, беззаботны, и мир не казался нам таким уж опасным, каким мы знаем его уже в зрелом возрасте. Но попутки — это опасно. И очень. Махнешь, бывало, рукой, тормознешь любую машину, хоть шикарную «волгу», хоть грузовик, и едешь за рубль до Маркса. Мы тогда еще не были испорчены (предупреждены, напуганы) сериалами или книгами про маньяков. И жить нам было не страшно. Это сейчас, когда я пишу про маньяков, я знаю материал, я читала профессора Антоняна и все понимаю, а потому нередко мои романы — как предостережения… Но девушку-музыкантшу все-таки убили на той же трассе. Жестоко. Узнала я об этом уже после того, как закончила училище. И так разволновалась, так страшно стало за других девчонок, добирающихся до нашего училища на попутках, что не могла не написать об этом. Но пользуясь своей властью над сюжетом, я ее, конечно же, оживила, выдумав историю о чудесном воскрешении. Вот так родился этот роман.

Почему в дождь всегда так хорошо работается? Имею в виду — пишется? Вот в жару хочется почитать в прохладной комнате, порисовать, приготовить ледяной лимонад… А в непогоду, когда видишь, как за окном мокнет сад, и розы напитываются водой, когда дом наполняется шумом дождя, и так хочется надеть свитер, словно дождевые капли могут затечь тебе воротник, открываешь ноутбук, страницу, где остановилась вчера, причем, на самом интересном месте, и все герои твоего романа начинают просыпаться, оживать и продолжать жить своей жизнью. И пальцы так быстро бегают по клавишам ноутбука, словно боятся, что моя мысль ускользнет. Я очень быстро печатаю. Очень. Вспомнила, как один мой друг, писатель, Валерий Р., рассказал мне фантастическую историю, новеллу, автора которой я, к сожалению, не запомнила. Там главный герой находит на улице сверток, приносит домой, а там — кисти рук. Живые. И вот они начинают писать за него рассказы. И герой становится знаменитым писателем. Вечером после работы руки отдыхают на груди героя, подбираясь все ближе и ближе к горлу… Но это не про меня. Точно. Я таких волшебных рук не находила.

Мне на этом снимке 4.5 года. Мы с семьей жили тогда в Польше. Мой папа был геофизиком. Мы жили в разных городах Польши. Этот снимок сделан в г. Чеханув. В этом же городе родился и мой брат Сережа. Мама рассказывает, что я рано начала читать. Здесь: просто пай-девочка с книжкой, куклой в коляске и русской газетой на скамейке… Интересно, где мои родители брали русские газеты? Наверное, им доставляли из посольства…