Наталья Аксенова. ЛОСКУТКИ

Сначала отрывок из книги "Беспамятный путешественник" , из главы воспоминаний об Александре Жданове: "...Странная смерть близкого Саше донецкого живописца, чьё творчество признано сейчас достоянием Украины, стало потрясением. Не в самое тяжкое время безденежья и неустроенности, а тогда, когда к нему пришло признание, когда рядом была любимая, он выпал из окна с томиком стихов. Мы с Сашей много думали о Гене, его жизни и уходе. Ответ неожиданно послала встреча в Большом театре - тогда председателя...

Мы приехали в Донецк из Грузии, где служил отец, и поначалу жить в этой игрушечной квартире было смешно и казалось - очень уютно, как в купейном вагоне. Это после окон в три метра, недосягаемых потолков, а коридор в нашем прежнем доме из розового и серого туфа был такой длины, что младший брат гонял там на своем трехколесном велике. Родительская панелька и в своей молодости была - без слез не глянешь. На Бакинских выстроили такие дома в ряд в шестьдесят втором или третьем. И строителей не волновало, что на месте будущей пятиэтажки бил родник, к которому за водой ходили издалека...

К подписантам и демонстрантам Умышленно, чтобы не заморачиваться чужими бедами, или по природному нелюбопытству, вы, как говорится, не в теме и до сих пор успешно делали вид, что ничего не происходит. Не бот и не служащий интернетных войск, каждый день вечерами вот уже восемь лет я выхожу в скайп и жду звонков из Донецка, города, в котором я не родилась и жила не с детства, но который при своей промышленной брутальности смог стать мне родным, и жителей которого, упрямых и жилистых, здесь в сетях как только не называют: и "шахтарьске бидло", и уголовниками- сепарами...

Как легко просыпаться летним утром! Накинул сарафанчик, сандалии на босу ногу (если мама заметит - заставит надеть носочки) - и за дверь. Напротив, зимняя экипировка в моем детстве была нудной и многослойной, требовала времени, а также превозмогания. Одни только х-б чулки на резинках, пристегнутых к лифчику из отцовских байковых портянок, чего стоили, всяк неудобно - либо казалось, что растянутые чулки совсем спустились и скоро будут потеряны, либо какие-то крепкие пружины тянули тебя вверх....

90-е. Это пароль для всех моих друзей (за редким вычетом), который открывает бесчисленные потери, отчаяние и безнадегу и в то же время вопреки всему - плотность дружбы и безоглядность поддержки. Много было всего, горького и трагического, но вот этот крошечный эпизод, казалось бы, не только в масштабах истории, но и отдельной жизни, - для меня всегда укол в сердце. Не знаю, откуда у мамы, у деревенской, дочки безалаберной матерщинницы бабы Кати, была графская любовь к чистоте, белизне, порядку...

Озеро держит меня на поверхности, как невесомую травинку. И вода звенит, хлюпает и потрескивает у барабанных перепонок таинственными звуками. Раскинув руки на середине озера, ловя сквозь мокрые ресницы зигзаги стрижей и быстро растворяющиеся, меняющие очертания облака в разных этажах пространства, усилием воли хочу отправить себя в другое время, прежде... тогда мы были вдвоем. Но оно ускользает. И это "больно" не дает мне приходить почаще сюда, где прохлада, где такая нынче многослойная вода: вверху...

Новый век, «Атриум», смотрит в стекла полупустого сегодня вокзала, который казался таким клевым в 70-е, когда наша молодость требовала новых современных форм. А кто-то и тогда горевал по старому его зданию, действительно прекрасному, построенному 125 лет назад. По студенческому билету мы катались в Москву из Донецка (одна ночь всего-то!) на выставку или в театр, ездили отдыхать к бабушке в деревню. В девяностые Курский стал временным, безалаберным, особо многолюдным, но родным местом встреч и прощаний тех, кто пересекал новые, ненавистные границы...

У окна, украшенного морозом, сидят двое. Он пробует читать, но клюёт носом в пухлый том и начинает снова с первой строчки, опять не дочитывая стиха, рекордно короткого, - японского что ли? В жидком свитере,...

Памяти любимого (10 февраля 1948 - 9 февраля 2013). Всю свою жизнь, отмеренную на небесах, сознаём это или нет, мы ищем, не комфорта - земли обетованной. Дом с большой буквы грезится нам, но, как горизонт, уходит всё дальше и дальше, пока не поймёшь: у той Земли, которой мы жаждем, нет адреса...

Хозяйка, пани Текля, обещала меня кормить. От огорода, что положен был по статусу, я, само собой, отказалась, а в сельмаге (нынче это «маркет») - было шаром покати. Ну, разве что стоял на полках рядами...

Разве он позволит отвертеться? Да я, в общем-то, и не собиралась увиливать, принимая деревенское постдипломное распределение как приятственный отдых в природной среде, правда, вынужденно затяжной, но, как я надеялась, не вечный...

По вечерам это сияющее красным лаком существо оживало. Красотой своей оно было похоже на трофейный аккордеон "велмейстер" соседа и обитало на тумбочке возле мой кровати с никелированными шишечками,...