Людмила Старикова

Христиан любил кататься на горных лыжах голым. В подтверждение этому на стенах гостиной, выкрашенных тёмно-зелёной краской, висели его фотографии. Вот он голый на лыжах в штате Юта. А вот он - голый на лыжах в Колорадо. Холодно было небось, вон, скукожился весь. "Не удивлялся, это - по-европейски", - пояснила Мэйбл, однажды перехватив мой пытливый взгляд. Из девятерых взрослых уже детей этой замечательной пары, часто домой наведывались лишь трое, остальных мы видели только по праздникам. Европейских замашек я за ними, вроде, не замечала. Из ванной выходили, завернувшись в полотенце, ботинки могли запросто поставить на обеденный стол - это вполне по-американски...

Христиан любил тефтели в сливочном соусе, поверх большого блюда широкой яичной лапши. А Мэйбл готовила суп "базука". Зубы, конечно, от него не выпадали, но, тефтели есть было бы гораздо легче. Чтобы приготовить базуку, Мэйбл зажаривала говяжий фарш с луком, добавляла к нему большую банку консервированной кукурузы, а потом мелко крошила в это диковинные блюдо редкие перцы халапеньо. Да ладно бы парочку, нет. Пять штук. Да, это взрыв. Она добавляла чёрный перец, орегано и мускатный орех, как у французов - по одной специи каждые десять минут...

Стефан-длинные руки был дальнобойщиком. Он перевозил грузы из штата в штат на собственном траке, за что ему неплохо платили. Откровенно говоря, я иногда завидую ему. Объездил всю Америку, видел озёра и пустыни, в которых покоятся кости динозавров. Воровитый, постоянно тащил что-то из своих грузов. Некоторые вещи Стефан продавал, а кое-что приносил маме. Один раз он привёз мёд. Целый ящик пластмассовых бутылочек в виде медвежат, наполненных мёдом разных сортов. Цветок апельсина, клевер, шалфей. Мэйбл ему: "Молодец, сынок...

История любви Христиана и Мэйбл сразила меня своим доисторическим варварством. Супруги рассказывали о ней, смеясь и с удовольствием, поэтому, поведаю и я. В конце концов, кто я такая, чтобы омрачать этот праздник своей моралью. Дерзости Христиана Свенсона позавидовали бы Онегин и Дубровский: в 1970 году переспелый студент инженерного факультета, норвег Свенсон, играл в карты в индейском казино. За столом он познакомился с немцем по имени Ганс, возле которого стояла прекрасная темнокожая женщина с фигурой статуэтки и улыбкой, украсившей бы брошюру любой стоматологической клиники. Мэйбл. - Ганс,...

Христиан Свенсон был шестидесятилетним норвегом, мужем Мэйбл. Больше тридцати лет он прожил в вечнозелёном штате Вашингтон, являясь мужем гражданки США и отцом пятерых из девяти её детей, и всё же, так и не присягнул звёздно-полосатому флагу. Он говорил на английском, которому его обучили в норвежской школе, подчеркнуто выговаривая слова на британский манер. "Cookies" он называл "biscuits", а "fries" - "chips". Седую бороду он красил в тёмно-коричневый цвет, составлявший неприятный глазу контраст тёмно-русой голове с проседью. Два метра ростом, клетчатая рубаха, растягивающаяся в области пупка на еле держащих её пуговицах, деловито поблескивающие очки и деревянное чувство юмора...

Мэйбл было пятьдесят девять лет, мне - семнадцать. Она была высокой и статной женщиной, седые волосы красила в чёрный цвет, на переносице имела татуировку в виде двух вертикальных полос, еле заметных на её тёмной коже. Мне она казалась очень красивой. Длинные пальцы рук, не знающих работы тяжелее, чем загрузка тарелок в посудомоечную машину, были украшены акриловыми ногтями невероятной длины и крупными перстнями. Прекрасные миндалевидные глаза Мэйбл утяжеляли то и дело отклеивающиеся накладные ресницы. Она носила цветастые балахоны, чтобы прятать свой обвисший живот, который люто ненавидела, мечтая накопить десять тысяч на пластического хирурга...

Трудно рассуждать непредвзято. Личный опыт формирует мировоззрение. Я постараюсь рассказывать как можно более точно, однако, даже понимание точности у каждого своё. Не думаю, что острота проблемы межрасовых отношений возникла ниоткуда, но и конспиративными теориями не увлекаясь. Находясь в окружении белых людей, преимущественно славянского и западно-европейского...