Истории о любви. Настя Бонс

Кофе. Кофе и сигареты. Единственное, что осталось. ⠀ Каждое утро она продолжала варить кофе на двоих. ⠀ Дурацкая привычка. Она никак не могла привыкнуть к расставанию. Депрессия вогнала глубоко в землю, по самую шею. Не хватало воздуха и было трудно дышать. ⠀ Ее мерзкий характер. Она сама была виновата в ссоре. ⠀ Ее вечная работа. Вечная дорога. Вечное «я скоро». ⠀ И он устал. ⠀ От ругани. От своего бессилия быть без нее. ⠀ Она, как болезнь, которая разливалась по телу. Она, как желание, которое исполнилось, но ускользает...

– Успокойся, милая. Неандертальцы, покинули чат. В смысле – бар, – оставив за стойкой дежурного официанта, Влас проводил Лизу в кабинет своей начальницы Кэти. – У мужчин часто нет сердца, еще чаще – мозгов, – лучезарная улыбка бармена, с которого Лиза весь вечер не сводила глаз, сейчас была так близко, что она могла разглядеть каждый изгиб и неповторимый рисунок его губ. – Разве детям можно посещать такие заведения? – мягкий бархатный голос Власа вернул её к реальности, – Сейчас за тобой Макс приедет...

Однажды я влюбился. Так начинаются многие ванильные лавстори, драмы и даже ужасы. ⠀ Пришло время рассказать мою историю. Шепотом, рычанием, не издавая ни звука – пусть каждый решит сам. Потому что я всего лишь рассказчик, который рисует… буквами. ⠀ Я привык молчать. Это вполне естественно, когда ты заперт долгое время в одиночестве. ⠀ Больше двух сотен лет я был заперт в своем портрете. ⠀ Портрете, что был утерян, несчастен и одинок. ⠀ Всё изменилось, когда портрет нашел владельца. ⠀ Не знаю, чем его так зацепил этот потрёпанный хлам, но я рад, что так вышло! ⠀ Парень слишком похож на меня прежнего...

Четверг. Он всегда приходит в один и тот же день. ⠀ Каждый день все может закончиться. Каждый четверг он умирает, а я спасаю его. Но в один из таких дней не станет и меня. В один из таких дней у меня не получится усыпить Мерекви и он сожрет его душу, а вместе с ней и меня. ⠀ На Земле таких, как я называют ведьмами, юродивыми или бесноватыми. Я общаюсь с демонами. Ближе, чем кто-либо может подумать. В моих краях людей называют мягкими. А таких, как я – выносливыми. ⠀ Я не живу, я выживаю. Убеждаю себя, что не могла полюбить обычного человека, но проигрываю самой себе...

Делить любовь. Дробить на части. Я хоть и не мастак в математике, но знаю, что если тепло делить на ноль, получишь «ни#уя». ⠀ Невозможно ответить на вопрос «чего хочет женщина?!», хотя, честно сказать, я и про мужчин не уверен, что ответ найдется. ⠀ Как можно одновременно любить и ненавидеть? Как можно растворяться в человеке и разочаровываться одновременно? Как можно одновременно сходить с ума от нескольких женщин? ⠀ Женщины. Дьяволицы. Демоны. ⠀ Демон «Серые глаза». ⠀ Ранее утро. ⠀ Ты такая милая, домашняя, уютная, заспанная и несказанно красивая...

– Однажды ты уже не сможешь без меня… – восемь лет я пытаюсь забыть эти слова. Восемь лет я пытаюсь стереть её из памяти. Восемь лет я жду, когда ко мне вернётся вдохновение. Восемь лет я живу, как в тумане. Цифра восемь опьянела и, упав на бок, превратилась в бесконечность. Ночи стали длиннее, темнее и непрогляднее. Почти три тысячи ночей без неё. Без глаз цвета горького шоколада. Без аромата кожи с нотами мандарина и вишни. Без разговоров до утра ни о чём. Без самых теплых и уютных объятий, что лучше самого мягкого плюшевого пледа...

Кофе. Кофе и сигареты. Единственное, что осталось. ⠀ Каждое утро она продолжала варить кофе на двоих. ⠀ Дурацкая привычка. Она никак не могла привыкнуть к расставанию. Депрессия вогнала глубоко в землю, по самую шею. Не хватало воздуха и было трудно дышать. ⠀ Ее мерзкий характер. Она сама была виновата в ссоре. ⠀ Ее вечная работа. Вечная дорога. Вечное «я скоро». ⠀ И он устал. ⠀ От ругани. От своего бессилия быть без нее. ⠀ Она, как болезнь, которая разливалась по телу. Она, как желание, которое исполнилось, но ускользает...

Максимилиана свела брови в мучительной ломке, пытаясь прийти в себя и вынырнуть из царства Морфея, что затянул ее в глубокий сон. Тело ныло в сладкой истоме. Истерзанные поцелуями губы пересохли. Шею ломило от жуткой дикой боли. Мысли тёрлись в мозгу безостановочно, не позволяя упорядочить мерцающий хаос из воспоминаний последних нескольких часов. Как она оказалась здесь? На этом мокром скользком диване? Зачем? Помнила лишь, как примчалась в «Мамонт», как отвезла Лизу, а потом… Потом устремилась навстречу тому, кого ревновала даже к себе...

Мамонт. Его стены видели многое, но только не двоих сумасшедших жадных друг до друга. Когда бешено болят губы, когда каждое касание отзывается болью, а щетина по коже мурашками. Когда сердце бьется так сильно, что слышно без статоскопа. Когда желание толкает к друг другу настолько, что кажется, стены смыкаются, и рушится потолок. Когда все табу растворяются вместе с прикосновениями и проникают под кожу, в кровь. Когда разум плавится от горячих поцелуев, а ласки не хватает, словно кислорода. Именно тогда, нам кажется, что мы сходим с ума...

Нельзя жить в минус. Минус улыбка. Минус удовольствие. Минус реальность. Минус жизнь. Хреновое уравнение. ⠀ Всю жизнь минус четыре часа. Спать меньше. Уставать больше. Хватит. ⠀ Я закончилась. ⠀ Идти на компромисс. Прощать. Ждать. Верить в сказки. Либо сразу, либо никогда. ⠀ Жить наполовину нельзя. Тут не работает правило "наполовину пуст - значит, наполовину полон'. ⠀ Вместо до свидания, уходя, погаси свет. Оставь мне меня. Полумрак. Пустоту. ⠀ Недосказанность хороша лишь в лёгкой эротике...

Некоторые истории хочется рассказывать шёпотом. Так, чтобы собеседник затихал и чуточку прислушивался. Так, чтобы история не потеряла своей магии. Так, чтобы внимающий голосу рассказчика вспомнил, что счастье в мелочах. Обожаю слушать людей. Нет, не подслушивать чужие разговоры. Речь не о том. Вырванная из диалога фраза, обрывки мыслей, слова, из-за которых внезапно ёкает в груди. Вот, что отзывается. ⠀ Буквы. Истории. Что поселяются в моей голове, пока я не выпущу их на бумагу. Люблю гулять одна...

Прошлое как кровь. Оно разливается по телу, согревает и питает разум, благодаря ему бьется сердце. Через два месяца после восемнадцатого дня рождения Вероники розы и впрямь прижились, и зеленые побеги уже старательно набирали цвет. В саду под яблоней Вероника с мамой предвкушали, когда отец принесет им горячий кофе со сливками и хрустящие крекеры: это была традиция – собираться вот так в саду всей или почти всей семьей. Маме стало заметно лучше, и, глядя на ее легкую улыбку, вряд ли бы кто понял,...