Beatloman Doc

Они зашли буквально на следующей после моей станции. Было совсем темно, и при тусклом свете степных огней, еле долетавшем через редко мытое вагонное окно, два брата стали застилать свои постели, шурша пакетами и изредка перебрасываясь фразами на незнакомом мне языке. Помимо всего, на столе они оставили пару одноразовых стаканчиков и ещё какую-то мелочь. А впрочем, почему два брата? Не могу с уверенностью сказать были ли они по крови братьями, но похожи были, словно отливали их с одной гипсовой модели, но с разницей в несколько лет. Оба кряжистые, невысокого роста, с густыми и чуть кудрявыми чёрными волосами, с жесткой щетиной по всему лицу...

Уже стемнело. Плацкарт лязгнул и остановился достаточно резко, судя по колокольчиковой увертюре чайных ложечек в казенных стаканах РЖД, раздавшейся по всей длине вагона. А толпа чуть проснувшихся, помятых и пахнущих варёной гречкой людей уже стояла в очереди на выход. Проводница неспеша, расталкивая своей внушительной статью жаждущих оказаться на воле пассажиров, последовала в сторону выхода и, словно хирург, точным движением инструмента делая разрез, открыла вагонный коллектор, выпуская на свежий воздух пассажиров, потерявших былой блеск. После глушащего и бурлящего мегаполиса, разноликая и оглохшая толпа через несколько часов заточения, равномерно разбрелась по звеняще-тихому перрону...

Сгорбившись над мольбертом, сидел художник с тоскливыми глазами и с почти уже высохшей кистью в правой руке, навроде сигары, не находя, как исправить полотно. Левые пальцы его теребили бровь, а мысли были не здесь, мыслями он был в древней Палестине. Никак в этот раз не удавался замечательному портретисту взгляд великого поэта и земляка. Высокий лоб, надвое разделенный неглубокой и нестарой морщинкой, откинутая на бок прядь густых русых волос, крупная родинка на переносице, довольно крупный...

Однажды в стойле барского конного флигеля у мышастой кобылы по кличке "Ворона" появился жеребчонок. Был он до того нелепой вороной масти с многочисленными пегими пятнами, что получил кличку "Уголек". Едва он сносно научился передвигаться, Ворону на опушке леса задрал медведь. Вернее лошадь заслонила малыша собой, чтобы Уголёк, изо всех сил рванув, смог уйти от кровожадного хищника. Конь взрослел, но крестьяне за буйный нрав называли его не "Уголь", а "Угол". Пахать на нём было решительно невозможно, он отчаянно кусался и лягался, только завидев хомут...

Биография американской писательницы Элизы Гилбрейт не изобилует множеством интересных фактов. "Семья отшельников", а именно так называли её семью, жила на небольшой ферме по выращиванию новогодних ёлок в глубинке штата Коннектикут. Именно там будущая писательница ради развлечения начала сочинять рассказы и пьесы, так как другого досуга, вроде телевизора, у них с сестрой не имелось. Хотя один факт, о том, что летом 2016-го Элизабет рассталась со своим вторым мужем Хосе Нунесом ради своей подруги Райи Элиас заслуживает некоторого внимания...