Vasiliy Fedorov

Вспомнилось короновирусное время... 2020 год. Итак... Решил я тут о правах человека вспомнить. Иду, значит, к шефу. - Шеф, - говорю, - надо же что-то делать! - А что такое? – ковыряется он в зубах зубочисткой после завтрака. - Как что? Вы на работу на машине с комфортом? - Не без этого. А к чему клонишь? - Я клоню к тому, что вот давайте считать. Шеф посмотрел на меня как Путин на Навального, но выплюнул зубочистку и сказал: - Ну давай. Только недолго. У меня еще селекторное сегодня. - Считаем? - Считаем. - Хорошо. Смотрите. Дорога на работу – сорок рублей маршрутка, сорок метро. Плюс маска одноразовая и перчатки. Еще восемьдесят. Итого – 160 рублей в один конец. Обратно – столько же. Итого дорога в день – 320 рублей. Так? Так! Шеф задумался, потянулся к календарю: - Ты к чему клонишь? - Я клоню к тому, что давайте я буду дома сидеть, а вы мне будете деньги просто так платить. Как президент сказал. Путин. Верховный. Гарант Конституции и прочая и прочая. Шеф встал, подошел к окну, подумал, разглядывая таджиков, загорающих на площади и заплевывающих все вокруг зеленой от насваи слюной. Вернулся к столу: - Ты ох..ел? В общем, я хожу на работу. Такой вот у нас авторитет президента.

Я когда еще на госслужбе работал был у нас начальник отдела кадров - такой классический архетип. Военный человек с пожизненным следом от фуражки. И я бы не сказал, что он плохой человек, нет. Просто у каждого - своя личная вселенная и эти вселенные страшно непохожи друг на друга. Вот у него была вселенная военного образца. Вселенная цвета хаки. А надо сказать, что все госслужащие обязаны предоставлять своему начальству список сайтов в интернете, где они что-то там пишут. Чтобы начальство отслеживало и увольняло особо речистых, если эта речистость не лесть сильным мира сего, конечно. Вот мы и предоставляли. Первое время я даже внимание не это не обращал. Тогда у нас кадровик был другой - сильно пьющий безобидный и добродушных мужик, страшный бабник, кстати. Редкое сочетание. Он в рабочем кабинете в сейфе вместе с державной важности бумагами хранил свой алкоголь. Придет, из сейфа бутылочку достанет и сидит, расслабляется. Все это знали и, кстати, относились нормально. Ну бухает и бухает. Не мешает никому, в конце концов. Потом шатается по Главку, туда зайдет, сюда... Байки травит, барышень влажными взглядами провожает. Нормальный мужик. Выгнали его. Он был застукан новым начальником Главка в пьяном виде, да еще и документы какие-то государственной важности по пьяни выбросил. Но ничего. Он уехал в провинцию и там опять стал кадровиком. Я писал о нем как-то здесь. И вот после него пришел этот вояка. И полез на наши сайты. Первое, что он сделал, увидев мой фейсбук, - отправил некоторые странички на печать. И тут же борзо побежал к начальнику - докладывать. Так, мол, и так. Начальник меня на ковер и - песню про пятую колонну завел. Тогда еще он был более-менее вменяемый. И делал все это с видимой неохотой. - Давай, -говорит, - закрывай свой фейсбук, вконтакте разрешаю, но только котиков размещай. Понятно? Я, естественно, ничего не закрыл, просто убрал имя, фамилию и стал «Николаем». Но я недооценил военного человека. Через две недели меня опять на ковер. - Раскусили мы тебя, ты что творишь? Ладно, думаю… И стал «Ставром Годиновичем». Военный человек взял паузу. Доказать, что это моя страница стало трудно. И он стал тотально отслеживать все, что я пишу на всех площадках в соцсетях – вконтакте, инстаграме, живом журнале… Все. И регулярно стучал начальству. Причем, тут надо понимать, стучать-то он стучал. Не только на меня, он вообще на всех стучал. Но за какой-то порок стукачество это не считал, выпивал с нами по-дружески, водил приятельские отношения и даже позволял себе в особо тесной компании несмелую критику руководства. Но при этом аккуратно все о всех докладывал наверх. Для него это было нормально. И чем закончилась моя история? Значит, приходит он ко мне, садится и вздыхает. Вздыхает и смотрит скорбно. Выдержав паузу, чистый театр, говорит: - Я, как указ вышел, все страницы свои закрыл. А ты почему… - Что, - спрашиваю, - почему? - Почему позволяешь себе… Да еще и верховного критикуешь… Я же читаю. Ты госслужащий. Ты на службе. - На службе у кого? - Не понял? – он даже удивился. - Ну на службе у кого? У народа или президента? - Дерьмовая философия… - Нет, Коля, не дерьмовая. Ты России служишь. Не Путину. Ты народу присягу давал, а не Путину. А что на деле? - Мы люди военные. Он президент. - Мы люди гражданские. Про тебя не знаю. Чего хотел-то? - Не пиши больше. Попадешься – всех нас подставишь. С меня тоже голову снимут, не углядел. А у меня двое детей, ипотека… И с пенсией военной жопа. Ты знаешь… - Так нет меня. Вконтакте - котики. Чего не устраивает? Посмотрел тяжело и вышел. А потом пришел новый начальник, уволил и его, и меня. Он теперь на других стучит, а я как писал здесь, так и пишу. Такие вот дела…

На работе медленно умирает жесткий диск ноутбука. Не героически – сразу, так чтобы эффектно – забирая с собой в небытие срочные документы, необходимые отчеты и важные документы. Нет, не так. Медленно. Каждый день. По чуть-чуть. Вот уже ворд загружается больше минуты. Вот уже две вкладки браузера загружают жесткий диск полностью и ноутбук, задыхаясь, впадает в кому. Он скоро умрет, мой старенький, надежный друг. Мы прожили вместе почти десять лет – он уже не может и не должен быть, как молодые, красивые, сильные жесткие диски. Он умирает. Я аккуратно скопировал всю информацию, сохранил все, что нужно. Прощай, друг. Через неделю я уйду в отпуск и заберу ноутбук домой. И однажды, ранним утром, позавтракав, я открою его и извлеку тебя на божий свет. И ты навсегда затихнешь, больше никогда не проснутся твои быстрые диски, ты никогда больше не заскрипишь весело своими магнитными головками. Ты просто умрешь. Спасибо тебе за все. Десять лет – большой срок. Ты прожил эту часть жизни со мной – и видел многое. Ты честно трудился и никогда не подводил меня. А теперь тебе пора. Прощаюсь с тобой. И в знак благодарности, это письмо я оставлю в твоей памяти. Пусть, когда вода и земля вернут твои атомы в круговорот вселенной, – они вернутся вместе со словами благодарности. Прощай, мой друг.