Несказочные будни

Я очень рано перестала бояться чего-то извне. Пауки, грозы, собаки. Это можно недолюбливать, но бояться — никогда. Чем светлее становится что-то внутри, тем сильнее освещаются тени, которые прятались так глубоко, что и не чаяли быть найденными. Мой внутренний огонь разгорался всё сильнее благодаря лунному блику, с которым я не расставалась. Мой огонь приманил к себе тех, кто всегда мечтал согреться. Моих внутренних Мор. Закрывая глаза, сначала видишь разноцветные разводы на чёрном фоне, а потом появляются тени...

Жёлтый шарик стал в моей жизни отдельным миром. Этот мир становился теплей, становилась теплей и я. Объединяя с Лидой два артефакта мы находили новые и новые шарики, но уже прозрачные. Мы, в основном, использовали их для поиска значимых вещей, но где-то глубоко внутри я подозревала о том, что это лишь малая часть того, что они могут. Лишь малая часть силы... Закрывая глаза вскидываешь руки к небу и разжимаешь ладони... Разноцветные стеклянные шары разбегаются по асфальтовым трещинам и замирают блестящей слезой на дороге...

Ветер сегодня такой же, как и всегда. Что поделать, раз мы живём на большой равнине. Он сгибает деревья, выдирает столбы и рвёт провода. Я бы тоже рвала провода, если бы они так нахально мешали перемещаться мне в пространстве... От этих буйств ветра у нас опять отключили электричество. Весь микрорайон одиноко предоставлен наползающим пронизывающим сумеркам. Мама на работе и вернётся нескоро. Мне не разрешают жечь свечки без взрослых, но кто узнает об этом, если всё равно никого нет? На сэкономленные в обед пятнадцать рублей я купила три свечки...

Маленький рыжий котёнок весело возвращался домой. От возбуждения его шёрстка периодически вставала дыбом, а сам он пружинил на своих четырёх лапах по плиточной дорожке. Он возвращался с прогулки со своими друзьями. Они сегодня вместе поймали первую мышь и играли с ней. Маленький рыжий котёнок чувствовал себя таким самостоятельным. Однако в доме было на удивление тихо и мама даже не обрадовалась его истории про мышь. Котёнку стало обидно. - Послушай Стаффи, мне надо тебе кое-что сказать... Котёнок чуть обижено повёл ухом — Сегодня утром твоей бабушки Рози не стало...

Если бы в наше время действительно были люди, торгующие чувствами и качествами людей, то мир давно превратился бы склад роботов, которые только и умеют казаться лучше, чем другие. Моя совесть со мной. И они, кричащие о том, что я что-то отнял у них — не правы. Мои близкие и родные люди могли бы быть сейчас мертвы, тяжело больны или жить под мостом, если бы не моя совесть. И это правда. Моя правда. Трудно рассчитывать каждый день свои шаги. Трудно быть никем, когда ты на самом деле человек. Трудно принимать все удары на себя, чтобы защитить близких...

Сейчас, в прекрасное время сидения дома, моя расшатанная и уставшая психика отдыхает... Наслаждается. Я, наконец-то начала высыпаться, регулярно кушать и делать какие-то дела, для собственного самосовершенствования. И ничего меня не раздражает. К слову о раздражает. Я борюсь с беспричинной агрессией и локальной мизантропией внутри себя. Поэтому в это время благоприятного затишья напомню себе и другим, что меня в основном раздражает. Напомню себе над чем работаю, напомню всем, для упрощения нашего общения...

Сквозь песчаную дымку я увижу рассвет. Расплету косы, которых никто никогда не видел и закрою глаза. Если посмотреть через левое плечо — можно увидеть ангелов. А если через правое, то лишь звёздное небо. Переливается, милое... В кануны приливов на берегу рождаются ракушки — дети русалочьей чешуи и правнуки рыбьих слёз. У меня есть одна такая, я добыла её ещё в детстве и с тех пор она путешествует со мной. Сейчас самое время. Вы знаете как создаются волшебные вещи? Говорят, если в необычное время собрать как можно больше необычных вещей вместе — то появляется волшебство...

Процесс самоидентификации в раннем возрасте у некоторых особей происходит плохо. Нет осознания собственного я и причисления себя к какой-то конкретной социальной группе. Например маленький крысёнок Сима, за которым мне поручили наблюдать так именно себя и вёл. По сравнению со сверстниками по времени помёта Сима был щупл и слаб. Передвигался быстро, перебегая от одного предмета к другому. И постоянно чего-то боялся. Хвост трясся и днём и ночью. Его сверстники то и дело задирали его, толкали и покусывали в бока...

- Давайте по порядку, - попросила я - Я плачу вам, мы подписываем договор, вы сканируете мой мозг для дополнительного сбора информации и потом устраиваете мне "идеальный" отпуск? Моя левая бровь с каждым словом поднималась всё выше и выше, но агент, в дорогом костюме, сидевший передо мной на это никак не отреагировал. - Да. Суть вы передали. Именно это мы вам и предлагаем. С вас оплата и данные о ваших желаниях, а дальше мы всё организуем сами. Вам остаётся только наслаждаться. - Простите, но мне не нравится то, что вы должны каким-то зондом сканировать мой мозг...

Ветер свистит в ушах от быстрого бега. От перебирания ногами по песку, поднимается дурацкая пыль. Так хорошо бежать босиком по дороге, когда нет машин и в руках верная прочная палка. Я отломала её от клёна, что растёт возле огорода, недалеко от Петерсов. Оля в обморок треснется, когда узнает какую хорошую палку я нашла на её территории. Мне десять. И меня от мальчиков-дурачков, что бегают тут по деревне, отличают только длинные волосы. Загорелая как финик, засохшие травинки в волосах, руки в угле, на коленках и локтях заживающие ссадины...

Яркий солнечный день. Свет проникает сквозь шторы. Свет дотягивается до лохматой головы. Я не открываю глаза, я прислушиваюсь. Вот кричит за окном петух, надрывая глотку. Вот соседские озорники-мальчишки бегут мимо моих окон. Дедушка заводит свою машину и ругается громко, как сапожник. Скрипят половицы на веранде, создавая свою собственную, разноцветную, неповторимую музыку. Поток воздуха проникает через дверь, на секунду создавая сквозняк. Я не сплю, я слушаю как поёт мир. Голоса — веранда наполняется бабушкиными вздохами и смехом...

Лежу на скамейке в парке. Никого нет, да и какой больной решит прогуляться по парку в четыре утра? Можно ловить первые лучи заката, можно купаться в тумане, а можно закрыть глаза и слушать, как оживает мир. У меня достаточно времени, в пять тридцать обычно просыпаются первые собачники и путешественники. К этому времени я уже буду дома. Я почему-то не удивилась, когда на соседнюю лавочку кто-то сел. Скрипнула доска, раздался шорох и всё снова замерло. Моё любопытство пересилило, и я открыла глаза...