Татьяна Тикунова

А когда буря пронеслась, осталось выжженное поле. Стихия утихла, а оно еще где-то полыхало, где-то тлело, где-то казалось нетронутым, но лишь казалось. После бури не могло оно остаться нетронутым. Каждый...

6.20. – Дурацкая мелодия, надо бы сменить. – Где же пульт? – «Мошенники вновь обманули пенсионеров», «Опытный адвокат нашел убийцу», «Рубрика «Самооборона»…», «Вы смотрите канал «Доброе утро». - Тушь засохла, купить новую. – Бутерброды, яичница, чай не успеваю. – «Удачного дня!», «Ага, тебе тоже.». - 7.24. – Скользко, на термометре минус 9. - Странная весна. – В плеере «Лав радио», Дэн Бэлан, гороскоп. - Хмурые тетушки на остановке, молодые мамаши с карапузами. – Утренний штурм автобуса. - 8.01...

Тук-тук – стук колес и стук сердца в такт, крепкий чай и «Роллтон», за окном мелькают то поля, то леса, светятся окна в домиках на безвестных полустанках – что там, неужели другая жизнь? Мы едем, кто куда – кто домой, кто в гости, кто отдыхать, кто работать, кто учиться, кто лечиться, кто бежит от себя, а кто к себе… Встречи, расставания, расстояния… Мы знакомимся, ведем бесконечные разговоры, спорим и соглашаемся, травим анекдоты, выпиваем, курим в тамбуре. Или молча смотрим в окно, слушаем любимые песни в плеере и собственные мысли...

Не сдаться сложно, поэтому многие и сдались. Услышав в тысячный раз: «Вы нам не подходите» - пошли туда, куда не хотелось, но точно возьмут. Испытав горечь разочарования в некогда близком человеке - наглухо закрыли сердце и поклялись больше никого туда не впускать. Измучившись пыткой ожидания и похоронив несбывшиеся надежды – перегорели, устали и перестали ждать. Они проиграли свой последний бой, а оказалось, что с ним и всю битву. Хотя нет, не проиграли. Просто решили, что тот бой был последним, и сдались...

Солнечный зайчик на занавеске. Теплая ватрушка с творогом. Утренняя свежесть парка. Первая снежинка на рукаве пальто. «Счастливый» билет в трамвае. Улыбка прохожего. Букет ландышей, купленный у метро. Шоколадка к чаю от коллеги. Услышанная где-то невзначай любимая мелодия. Леденец на палочке, как в детстве. Свежий номер любимого журнала в киоске. Нежданная смс от того, кто так важен...

И были дни – все, как один: тусклые, серые, тягучие. Одинаковые хмурые утра, темные ранние вечера. И были люди – где-то там, за окном, в своих заботах и делах: не дотянуться, не докричаться, да стоит ли?.. И были двое – ты и твоя боль. И лишь она заполняла все дни, каждое мгновение дней. Стучала в сердце в унисон с дождливым питерским ноябрем, а постучав, уже не уходила, располагалась там по-хозяйски – не выгонишь...

На улицах твоего детства тебе никогда не больше десяти. Какой бы солидной взрослой тетей ты ни была сейчас, стоит приехать сюда, и оживает она – большеглазая выдумщица с алыми бантами. Здесь она прыгала в классики, сюда бегала за мороженым, тут пряталась от «разбойников», а за тем домом, в зелени кустов, был штаб. А помнишь, в десяти шагах от качелей, под старым кленом, она закопала «секретик»? Что там было, под выпуклым синим стеклышком, - фантики, камушки, мел? Найти бы его сейчас… А еще она умела...

Города – они как люди. Есть степенные неторопливые провинциальные тетушки, кумушки-голубушки, встречающие тебя на перроне сладкими пирожками с лотка да уездными вестями каких-нибудь «N-ских ведомостей». Они мягко берут тебя под руку и ведут неспешно мимо низеньких деревянных домов с резными ставнями и дощатыми заборами, мимо старых церквушек с сияющими на солнце маковками, мимо палисадников, полных белой сирени, мимо уюта маленьких дворов, где жмурятся от весеннего тепла толстые коты да ветерок треплет...

Они шагают строем. Кто-то привык быстро, кто-то медленно, но в строю все шагают одинаково. Приноровились, иначе никак. Вправо, влево – никуда из строя не сунешься. И назад нельзя – только вперед, конечно. Строй задает ритм, строй задает темп. Пусть тот, кто вечно спешит, вынужден замедлиться и злится, что вот, мол, теперь точно никуда не успеет – успеет, куда надо успеет. Что, сам знает, куда ему надо? Да откуда ему-то знать! Мы лучше знаем. Мы шагаем строем. А разве можно не строем? Да ладно, не...

Когда не знаешь, как жить дальше, просто живи дальше, и все. Просто двигайся, просто дыши. Посмотри - сегодня выпал первый снег. Пошли фото белых деревьев маме и расскажи уже отцу, как пользоваться вотсапом. Они потом тоже вышлют тебе снимок первого снега в родном городке. Когда в тебе не нуждаются, значит, не нуждаются. Значит, был только обман да самообман. Значит, больше никогда… А может, и когда… Но не сейчас. Сейчас не это. Не включая свет, подойди к окну. Посмотри - там снег, фонари и город...

«А давай, - говорю я себе – мы просто будем играть в игру, что все хорошо». Понарошку, конечно, хорошо, не взаправду, но ведь главное – принять правила и каждое новое усталое бессолнечное ноябрьское утро, открывая глаза, твердить их как мантру, чтобы не забыть. Пусть все и вся пытаются убедить тебя в обратном – ты не поддавайся, играть ведь иначе не интересно. И когда к горлу вновь подступает этот глупый комок, а в сердце вонзается булавка-боль, не забывай – ты в игре. Проигрывать нельзя. Нужно непременно выиграть...

Сгущаются тучи, ломается лёд – медленно, тяжко, неповоротливо. Сперва просто начинает чуть слышно потрескивать, постукивать где-то там – в самой дальней глубине, в самой кромешной темноте – тихо-тихо, исподволь, осторожно. Нескончаема, студёна зима и своё дело знает:  завьюжила, заморозила, сковала всё льдом и холодом. Покорилась ей бурлящая водная стихия – смирила волны, застыла, успокоилась. В тихую гладь превратилась, без пучин и водоворотов. Спит мертвецки под смёрзшейся ледяной коростой и нет...