Алексей Кривошапкин

Уже смирилась Оксана со своей работой, она даже продвинулась по службе. Это не было её призванием, она даже перестала пить и стала бегать по утрам. Но был огромный минус, её начальником был Андрейка. Этот глава банды Квадробоберов нашел идеальное прикрытие для своей говносущности. Он топил за ЗОЖ. Устраивал забеги вокруг отделения банка, где призами были его потная майка и грязные трусы. Оксана хотела пересчитать зубы этому Козерогу, но он мог вывести её на Воланд-де-Морда, а значит и на Лёху. В банке у Оксаны появилась подруга, овен по гороскопу, такая же упрямая, как баран...

Почти пустая комната, из мебели только старый шкаф с одной покосившейся дверцей да панцирная кровать со старым одеялом и грязной подушкой. На стуле сидит небритый мужчина в одних трусах и играет на детском пианино. Мужик расстроен даже больше чем пианино. Веская причина заставляет его пить и играть печальные мелодии. Любимая женщина механика Лёхи обещала придти на концерт "Пикника" и сорвать его, чтобы будущее не изменилось и мир не погрузился в хаос. Но концерт состоялся, а она не пришла. Прошел уже месяц с выступления группы...

Бар на окраине города. "Три кита" - название для бара странное на первый взгляд, а с другой стороны - логичное. Пиво, вино, водка - вот три кита, которые держат нас на плаву. Одним поздним пятничным вечером, когда бар забит под завязку, на улице раздался звук, похожий на удар грома. Через несколько минут, отряхиваясь от пыли, в бар зашла абсолютно голая женщина. Подойдя к первому попавшемуся мужчине, она сказала: - Мне нужна твоя одежда. Мужик от неожиданности только и смог промямлить: - Это не по сценарию, тебе нужна женская одежда...

Товарищи! Не подлежит сомнению, что многие из вас рады тем событиям, благодаря которым пало коалиционное правительство А.Ф. Керенского и политическая власть перешла в руки Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Скажу вам прямо: меня эти события огорчают. Не потому огорчают, чтобы я не хотел торжества рабочего класса, а, наоборот, потому, что призываю его всеми силами своей души. В течение последних месяцев некоторые агитаторы и публицисты изображали меня чуть ли не контрреволюционером...

Господа, Члены Государственной Думы, я слишком волнуюсь в настоящий момент, чтобы подробно говорить о тех темах, которых следовало бы сегодня коснуться. В то время, когда здесь мы сейчас с вами спокойно обсуждаем запрос, нами внесенный, в это время на улицах тысячи голодных женщин и детей стоят и просят одного: дайте хлеба. Я думаю, господа Члены Государственной Думы, положение, которое мы переживаем, исключительное по своему трагизму, исключительное по своей тяжести. Ведь сбываются самые мрачные предвидения, которые нами владели еще в начале войны...