Антон 1

Не помню сколько шатался по темным бесконечным коридорам, ведущих сквозь полуразрушенные от времени стены с осыпающейся штукатуркой и кирпичами. Пол сменялся то расколовшейся на фрагменты черной плиткой, то полусгнившим паркетом, то настилом из огромных железных листов. Редкие окна были черными, как будто за ними ничего не было, но проходя рядом с одним из них, увидел, что оно заложено снаружи кирпичной кладкой. Это было не совсем мертвое здание, на пути встречались участки с почерневшими от времени деревянными перегородками – что-то типа раздевалок для чернорабочих. Иногда там можно было увидеть силуэты людей, освещаемых мерцающим светом...

Я стою на холме, возвышающемся посреди аккуратного парка, не имеющего видимых границ. Ровные пешеходные дорожки разрезают поверхность с идеально постриженным ровным газоном, ровными одинаковыми деревьями, и кустами, так же безупречно постриженными. Кругом по дорожкам ходят люди, занятые своими мелкими мыслями. Кто-то из них держится за руки, некоторые ходят с детскими колясками. Светит яркое солнце, кругом царит мирная атмосфера. При взгляде на все это пришло чувство некоторой искусственности, неестественности видимой картины. Как только я так подумал, словно в ответ на эту мысль, над моей головой стал как бы «темнеть» воздух, и это «затемнение» стало быстро расти, заполняя собой все небо...

Представьте длинные сырые темные коридоры, покрытые плесенью и ржавчиной, многочисленные как соты улей катакомбы, в которых трудятся не покладая рук люди. Их труд не несет никакой радости, его единственное назначение – выжать все жизненные силы из человека, превратить его жизнь в бесконечную борьбу за выживание, лучшая награда которого – рабское существование без права на надежду. За бетонными перегородками, на несколько ярусов выше находятся цветущие сады, роскошные бутики, красочные подсвеченные вывески, яркое солнце. По цветочным аллеям ходят люди, считая себя единственно главными в этом мире,...

Я хожу по комнате вправо-влево, поигрывая мускулами. Передо мной большое зеркало, в котором я вижу себя в полный рост. Я неплохо выгляжу (здесь), кажется, я даже пританцовываю от избытка энергии. Этому вторит невнятная, но ритмичная музыка, но ее значение здесь не существенное. Заглядывая на свое изображение в зеркале, внезапно замечаю странную деталь – на моем правом боку лежит чья-то рука. Она лежит просто на боку, когда мои собственные руки находятся на своих местах. Я перевожу взгляд со своего отражения в зеркале на себя – и не вижу ничего необычного, никакой руки. Смотрю в зеркало – она там, вопреки здравому смыслу...