Лана Муар

По мощеной булыжником улочке, шлепая сандалями, с небольшой корзинкой в руках, накрытой куском ткани шла девочка лет десяти и что-то мурлыкала-напевала себе под нос. Несколько раз она останавливалась перед витринами небольших магазинчиков и заходила внутрь, чтобы сделать покупки из длинного списка, а потом идти обратно. Перед яркой зелёной дверью девочка остановилась и дернула за верёвку звонка-колокольчика На кухне я перекладываю...

Двести двадцать три, двести двадцать четыре, двести двадцать пять… Я считаю падающие капельки в прозрачном цилиндрике капельницы и медленно схожу с ума. Нет никаких звуков вокруг, а в голове все воет, завывает сирена скорой помощи, несущейся по вымершим улицам. И я гоню от себя прочь мысли, стараюсь не смотреть на ладони, перепачканные кровью. Четыреста сорок девять, четыреста пятьдесят… - Вам нужно поспать. Пойдемте, я договорилась с заведующим, и вы сможете поспать в соседней палате. - медсестра протягивает мне стаканчик с какой-то мутной жидкостью и просит выпить...

- Это со мной! - останавливаю я вскочившего охранника. - С двадцать третьего ещё не спускались? - Нет, Даниил Владимирович. - Замечательно. Вызывай ментов, скажешь, что попытка вооруженного ограбления. Выруби все лифты, кроме одного. - Понял. - охранник кивает. - И скорую. - раздается из-за моей спины голос Котёнка. - Скорую тоже. Ножевое. - я оборачиваюсь, осматриваю свое войско. - Трое на лестнице, двое остаётся здесь, остальные за мной. Погнали. Здравствуйте, вы все ещё верите в сказки? Тогда мы идём к вам, блядь! Я сейчас выгляжу, как хрен знает кто...

Даня смеется, как припадочный, пока с улицы не доносится звук заводящейся машины. Он прислушивается, провожает взглядом свет фар, отражающихся на стене, и потом смотрит на часы. - Котенок, все хорошо. - тихо шепчет он. - Все идёт по плану. А я мычу в ответ, глазами полными слез кошусь на рукоятку ножа в его бедре и пробую хоть немного пошевелить рукой. - Пустяки. Это все пустяки. - Даня внимательно рассматривает меня, словно ощупывая взглядом, - С тобой все в порядке? Они ничего с тобой не сделали? Мотаю головой и дёргаю подбородком вверх...

Шувалов жмёт по тормозам и прижимается к обочине, а я колочу по торпеде, матерясь на чем свет стоит. Я должен был ей позвонить. Должен! Сука! А теперь мы стоим в какой-то заднице мира, где нет связи, и мне даже не позвонить никому. Даже не посмотреть в интернете когда прилетают ближайшие рейсы. - Ебаный дебил! - я в последний раз впечатываю кулак в пластик и выхожу на улицу. - Думай, сука. ДУМАЙ!!! - Даниил, я могу чем-то помочь? - Шувалов идет ко мне и застывает, как вкопанный, когда я начинаю...

Я долго не могу уснуть и когда тренькает телефон сразу же тянусь к нему. Несколько раз перечитываю сообщение и срываюсь к шкафу. Достаю чемодан и кидаю в него вещи. Лишь небольшую ракушку, которую достала сегодня, тщательно оборачиваю в несколько слоев бумаги - наконец-то я нашла применение журналам, лежащим на столике. Несколько минут осматриваюсь, чтобы не забыть ни одной своей вещи и чиркаю несколько строчек для Максима и Гали, чтобы они не волновались понапрасну. Придавливаю край записки вазой...

- Стой! И выворачивай карманы! Ништяк с помповым ружьем в руках недвусмысленно целится мне в грудь и подталкивает ногой пластиковую коробку-лоток к клетке, в которой я заперт. Сзади входная дверь, закрывшаяся автоматически, а с трех остальных сторон - прочные прутья, сваренные между собой. - Ништяк. - Карманы, Даниил Владимирович. Выворачивай! Палец на спусковом крючке белеет от напряжения и я медленно, чтобы не спровоцировать его на выстрел, достаю из кармана деньги, опускаю в лоток, просунув руку между прутьев...

Я встаю пораньше, чтобы привести себя в порядок. Бреюсь и звоню Котенку - укладывать спать. Она выглядит чуть лучше, чем вчера для меня, и с утра для нее. В глазах появился лёгкий блеск, а на губах улыбка. Один видеозвонок все же идет на пользу, а теперь их стало два. И вечером будет третий - надеюсь, что так смогу растормошить ее и хотя бы немного отвлечь от дурных мыслей. Уже в машине звоню Куме и он снова повторяет фразу, сказанную в аэропорту: - Братка, будь осторожнее. Если с тобой что-то случится, Катарина реально свихнется...

Я практически не выхожу из бунгало или сижу в тени пальм, как сегодня, если Галя с Максимом все же вытаскивают меня из плетеного кресла. И пока они купаются и загорают, тупо смотрю в никуда и сжимаю телефон. Единственная ниточка, которая связывает меня с Даней, всегда со мной. - Этот телефон всегда включен и всегда у тебя под рукой. - прорычал он однажды, и я теперь не собираюсь расставаться с мобильником ни на секунду. Чтобы не пропустить его звонка. Чтобы услышать его голос. Узнать, как его дела...

У меня в крови адреналиновая вакханалия - я несусь по улицам в машине, нарушая все правила: движения, здравого смысла и физики. Там, где в обычном состоянии я бы уже давно намотался на столб или вылетел в отбойник, подрезая такси в миллиметре от края его бампера, у меня все идет ровно так, как мне нужно. Покрышки едва выцарапывают Бентли из заноса и движок, взвывая с новой силой, выстреливает машину дальше. Хер знает, как это получается, но мне будто кто-то дает зеленый свет на подобные выкрутасы,...

- Игорь, поднимай всех своих и через час будь в офисе! - ловлю такси и не называю адрес. Смысла нет, пока не подъедем к городу. - Все подробности потом. - Принял. - Шувалов отключается. - Терентьева сорок три и там подождёшь, потом поедем дальше. - я протягиваю таксисту пятитысячную купюру. - У меня сдачи не будет. Только на смену заступил. - Оставишь себе, если доедем быстро. - Понял. Машина буквально сразу перестраивается в левый ряд и разгоняется до максимума, на котором ещё можно хоть как-то контролировать дорогу - если бы не припорошенный снегом гололёд, то топили бы уже далеко за сотню...

- Я сказала, что никуда не поеду! - кричу я в спину Дани, собирающего мои вещи в чемодан. - Ты меня вообще не слышишь? Даня! - Поедешь. - Он спокойно перекладывает несколько блузок прямо с плечиками и открывает ящик, в котором хранится мое нижнее белье...