ЗА БАЯН ОТВЕТИШЬ...

Купив одну бутылку “Coca-Cola” с классической красной наклейкой, мы устроили с ней парадную фотосессию. 9. После натирки водкой от температуры, Таня проснулась бодрая раньше всех. Осмотревшись вокруг она решила попроситься в дом доброй пани в туалет. Характер был у нее покладистый и незнакомые люди сразу находили с ней контакт. В доме уже никто не спал и Таню узнали. Пожилая хозяйка пригласила в дом и используя близость славянских языков стала расспрашивать Таню о жизни, одновременно делясь своими новостями...

Поляки, особенно старшего возраста, замедляли шаг. Они узнавали песню, написанную в 1950 году, в период восстановления Варшавы после войны. 8. До автомобильной таможни мы добирались долго. Сперва ошиблись направлением автобуса, потом вышли раньше. Солнце уже было на западе, когда мы шли рядом с колонной старых темно-красных “Икарусов”, смолящих черным дизельным дымом при редких передвижениях в колонне. Так как нам объяснили, что пешком мы таможню не пройдем и надо проситься в группу к “челнокам”,...

У меня, конечно, зрели другие, захватнические планы Польши этим летом, но идея показалась мне компромиссной. Год прошел тоскливо, во взрослых заботах. После ГКЧП, разгонять которых на следующий день после приезда из Польши мы с земой вышли на Дворцовую площадь, потом перешли к Мариинскому Дворцу, поддержать Собчака и Ельцина, держа в кармане на всякий случай свинцовые кастеты. Но толпа болталась по центру и “битвы за свободу” не получилось. Ельцина вынесли наверх власти, а Горбачевские “углубить” и “сформировать” брезгливо пародировали все...

И сейчас, в Ченстохове, среди сотен тысяч паломников, хорал мужских голосов мгновенно поднял меня на ноги и поставил на колени. И хотя я не крестился, стоял на коленях до конца мессы. 6. На третий день паломничества мы вошли в Ченстохову. Мы устали, но были очень рады, что близко к цели. Мы с Таней уже знали многие католические песни на польском и с удовольствием пели хвалу Христу и Деве Марии. С разных сторон к центру города подходили колонны из разных стран. Все шли с флагами стран, характерной геральдикой церкви и в национальной одежде...

Я понимал по лицам польских водителей обгоняющих нас на узких дорогах, замечавших ограничивающие нашу колонну веревки с флажками, что при мы были похожи на покорное стадо. 5. Мы попрощались с Яцеком у костела. Рукопожатие было крепким. Мы с Таней старикам Теннель понравились. И хотя, как они сказали, в СССР они ни разу не были, видимо, из личных принципов, стереотип о пьющей с малых лет, полудикой, вечно голодной, необразованной русской молодежи надкололся или глубоко треснул. Это в Ленинграде, городе Святого Петра такая молодежь, а в Сибири точно дикари...

Яцек настаивал, чтобы мы выбирали больше разноцветных шариков. Продавец за стойкой, явно знакомая с профессором, спрашивала про нас. При не стыкующихся словах “pielgrzymka” и Ленинград она удивленно кивала головой. 4. После завтрака в зал вошла монашка со списком, сказала по-польски короткую фразу. Все примерно было понятно, но переводчик из организаторов аккуратно перевела. что эти фамилии сейчас разойдутся по семьям. Остальных заберут другие прихожане. Нашу с Таней фамилию назвали в первой группе...

Рудый, рудый,рудый, рудый рык. Подойди поближе…----Надо было аккордеон сюда брать, - сказал я вслух. Таня улыбнулась. Со мною как с паломником было все понятно. 3. Мы вошли группой из двухсот-трехсот человек в ворота монастыря Франциска Ассизского в центре Кракова. Нас накормили супом, хлебом, чаем и разместили в помещении прихода на ночь. Было тесно, душно, но все были довольны приемом. Сказали, что с утра нас разберут на группы и разместят в семьях. Мы будем жить в Кракове пару дней, а потом выйдем организованной колонной...

Через месяц она превратилась в аккуратного прихожанина, изучая Евангелие и записывая комментарии. -Ты веришь? - спросил я. -Не знаю. Пытаюсь разобраться. 2. Цель поездки в Польшу было совершить пешее паломничество из Кракова в Ченстохову в составе колонны католиков из СССР. Именно, из Союза, потому что летом это государство еще никто не отменял. Это было заманчиво. Мы с земой разделились на разные группы. Вероятно, потому, что ходить по средам строгий мне мешал график репетиций в оркестре, а Андрей только в среду успевал доехать из института в Пушкине к пяти вечера...

-Это пушки Спасо-Преображенского собора. Не надо на них залезать... Вот тут и возникает когнитивный диссонанс. 1. Мы встретились с Андреем у входа в метро. Он мой земляк, сослуживец, с которым мы, спина к спине, противостояли другим землячествам и “дедам” в Группе Советских Войск в Германии. Его я понимал с полуслова. - Родаки передали: какое-то важное дело. - Не мог по телефону. - сказал зема, - Тут такая тема… Можно поехать в Польшу! Сейчас, в начале 20-х годов, эта фраза улыбнула бы меня своей бессмысленностью...